«Господь мой и Бог мой!» - кого Фома имел в виду? (Иоанна 20:28)

 

Слова Фомы «Господь мой и Бог мой!» в Иоанна 20:28 вызывают разногласия среди экзегетов. Некоторые видят в этом прямое указание на Божественность Христа, другие объясняют это эмоциональным восклицанием, обращенным к Богу (как например Феодор Мопсуэстийский в IV веке), в силу того, что никто из апостолов не называл Иисуса «Богом». 

Существует и другое мнение, что слова «Господь мой» были адресованы Христу, а «Бог мой» к Богу, Отцу, который совершил чудо воскресения. Эта точка зрения согласуется со словами апостола Павла из 1 Кор. 8:6 -

  "Но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им".

Для самого же Фомы было обычным обращаться к Христу в вокативной форме «Господи» [греч. “Kurie”] (Ин 14:5).

Так называемое «исповедание Фомы» часто приводится ортодоксальными апологетами в доказательство того, что Фома считал Христа Богом на основании того, что в греческом тексте написано «ho teos mou», то есть используется выражение «HO TEOS», относящееся в Новом Завете только к Отцу (за исключением Деян. 7:43, где речь идет о языческом боге Ремфане). Однако вряд ли Фома мог думать, что перед ним стоит прежде умерший и воскресший Бог Иегова.  Сомнительно так же, что Фома мог считать Христа Богом Всемогущим, учитывая слова самого Иисуса в этой же главе Евангелия Иоанна (20:17) «восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему».

Для апостолов и Иисуса существовал только один единственный истинный Бог Иегова, Отец Христа (см. так же Ин. 17:3)...

Может ли как-то помочь грамматика греческого текста?

Во-первых, необходимо отметить, что наличие определенного артикля «ho» перед “teos mou” грамматически необходимо и обусловлено наличием притяжательного местоимения «мой»... Иоанн просто не мог написать по-другому, не употребив артикль. Следовательно, этот аргумент, так часто выдвигаемый ортодоксальными апологетами, не может приводиться в качестве доказательства.

[Обратим внимание] на интересную деталь в стихе. В греческом тексте определенный артикль [ho] стоит и перед словом «Бог», и перед словом «Господь»: «ho kurios mou  kai ho theos mou». О чем это говорит? Согласно правилу Гранвиля Шарпа, если одиночный артикль связывает два и более существительных, то второе и последующие существительные являются описанием первого.

Применительно к Ин. 20:28 это означает, что наличие двух артиклей перед каждым из существительных, связанных союзом «и»,  говорит об обращении к двум разным личностям. 

Конечно, правило Шарпа не является абсолютным и имеет массу исключений. Однако в этой же главе мы находим подтверждение возможности такого применения правила Шарпа.

В стихе Иоанна 20:17 мы читаем: «ton patera mou kai patera humwn kai theon mou kai theon humwn» («к Отцу моему и Отцу вашему и к Богу моему и Богу вашему»). В соответствии с правилом Шарпа определенный артикль «ton» стоит только перед первым существительным «patera». Перед остальными существительными (Отец, Бог) артикль уже не стоит, хотя они имеют притяжательные местоимения («моему», «вашему»). Таким образом, очевидно, что Отец Христа и есть их Отец, и он же является его Богом и их Богом, то есть речь идет об одной личности.

Если применить правило Шарпа к стиху 28, [то для тринитарной версии] он выглядел бы следующим образом: «ho kurios mou kai theos mou», то есть, перед словом «teos» артикль уже не стоял бы и тогда [становилось бы] совершенно ясно, что этот «teos» и есть «kurios». 

Однако в случае Ин. 20:28 мы видим иную конструкцию, которая позволяет заключить, что упомянутые «Господь» и «Бог» это не одна и та же личность. 

Например, в Матфея 28:19 мы находим такую же конструкцию: «tou patros kai tou huiou kai tou hagiou pneumatos» («во имя Отца, Сына и святого духа»), которая показывает, что Отец, Сын и святой дух – это три разных [объекта]. А вот отсутствие артикля «tou» перед «huiou» и «hagiou pneumatos» грамматически приводило бы к отождествлению Отца, Сына и святого духа...

Источник:  https://jwapologetica.blogspot.com/2019/07/blog-post_7.html