МИФ О «СВЯЩЕННОМ ПРЕДАНИИ» ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Евгений Владимиров

МИФ О «СВЯЩЕННОМ ПРЕДАНИИ» ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ 

СОДЕРЖАНИЕ

1. ЧТО ТАКОЕ «СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ»? 
2. ЭВОЛЮЦИЯ УЧЕНИЯ О «СВЯЩЕННОМ ПРЕДАНИИ» В ПРАВОСЛАВИИ 
3. ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА «ПРЕДАНИЕ» В СВЯЩЕННОМ ПИСАНИИ 
4. ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА «ПРЕДАНИЕ» В ТРУДАХ ХРИСТИАНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ II - III ВЕКА 
5. ХРИСТИАНСКИЕ АВТОРЫ II - III ВЕКА ОБ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОМ И НАИВЫСШЕМ АВТОРИТЕТЕ ПИСАНИЯ  
6. ИСТОЧНИКИ ПРАВОСЛАВНОГО УЧЕНИЯ О «СВЯЩЕННОМ ПРЕДАНИИ» 
7. СПЕКУЛЯТИВНЫЙ ХАРАКТЕР ПРАВОСЛАВНОГО УЧЕНИЯ О СВЯЩЕННОМ ПРЕДАНИИ 
8. ПРИМЕРЫ, КОГДА «СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ» ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ПРОТИВОРЕЧИТ ПРЕДАНИЮ АПОСТОЛОВ 
9. ИТОГ 




1. ЧТО ТАКОЕ «СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ»? 


С помощью концепции «священного предания», в православной церкви обосновываются догматические учения, обряды и традиции, о которых ничего не говорится в Священном Писании.  В современном православии также утверждается вторичность и неполноценность Священного Писания по отношению к так называемому «священному преданию». Так, в статье митрополита Илариона Алфеева (настоящее имя - Григорий Валериевич): «Священное Писание и Священное Предание: православный взгляд» http://www.patriarchia.ru/db/text/3884654.html, суммируется то понимание «священного предания», которое сложилось на данный момент в РПЦ МП.

Основные тезисы статьи:

1. Священное Предание - это Божественное откровение.
2. Писание является всего лишь частью Предания и немыслимо вне Предания.
3. Писание не самодостаточно и не может служить критерием истины вне церковной традиции.
 4. Библию следует читать в свете догматического предания Церкви. Существует один критерий правильного подхода к Писанию: верность Преданию Церкви. Только то толкование библейских текстов легитимно, которое основывается на церковном Предании. Вне Предания правильное понимание Писания невозможно.



2. ЭВОЛЮЦИЯ УЧЕНИЯ О «СВЯЩЕННОМ ПРЕДАНИИ» В ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ  


Первое, на что следует обратить внимание, в современном российском православии произошло определённое изменение в учении о «священном предании».  Почти до середины ХХ столетия, предание рассматривалось, как второй источник Божественного откровения помимо Писания, как дополнение к Писанию, в котором содержатся учения не отображенные в самом Писании.  В настоящее же время представители РПЦ преподносят предание уже в качестве глобального и единственного источника христианского вероучения, по отношению к которому Священное Писание объявляется только одной из частей  «священного предания».

Небольшой исторический экскурс -

Митрополит Макарий Булгаков (ХIХ в.), в пользующимся до сих пор авторитетом «Введении в православное богословие», говорит о «священном предании» как о другом Божественном источнике христианской веры при Священном Писании:

«Священное Писание, дарованное нам Богом как первый и главнейший источник откровенной Веры и Богословия, по самому свойству своему заставляет нас желать и другого, столь же Божественного, пособия в столь важном деле»  (Введение в православное богословие. ОТДЕЛ II. О СВЯЩЕННОМ ПРЕДАНИИ. § 128. Необходимость другого Божественного источника Христианской Веры при священном Писании, и понятие о священном Предании).

«Не одно св. Писание было в начале и ныне должно быть признаваемо источником Христианской Веры, но вместе с ним и св. Предание» (Введение в православное богословие. ОТДЕЛ II. О СВЯЩЕННОМ ПРЕДАНИИ. § 129. Священное Предание должно быть признаваемо за источник Христианской Веры).


 В имеющем большое значение для российской православной церкви «Пространном Катихизисе» митрополита Московского Филарета (ХIХ в.), тоже говорится о «священном предании» и Св. Писании, как о различных способах распространения и сохранения Откровения:

«16. Каким образом божественное откровение сохраняется и распространяется? Божественное откровение распространяется между людьми и сохраняется в истинной Церкви двумя способами: посредством Священного Предания и Священного Писания.»  (Пространный Катехизис, Часть первая. Введение. О Священном Предании и Священном Писании.)


Феофан «затворник» (ХIХ в.) точно также определяет место священного предания по отношению к Священному Писанию:

«После Священного Писания вторым источником христианского вероучения является Священное Предание» (Собрание писем святителя Феофана. Вып. пятый. М., 1899. — С. 57.)


В «Законе Божьем» протоиерея Серафима Слободского, предание и Писание являются двумя разными источниками Божественного Откровения:

«Божественное откровение и теперь распространяется между людьми и сохраняется в истинной, святой православной Церкви двумя способами: посредством Священного Предания и Священного Писания.  Все Божественное Откровение: книги Священного Писания (т. е. Библия) и Священное Предание, т. е. то, что не было первоначально записано в эти книги, а передано устно, и уже потом записано святыми людьми в ранние века христианства (IV, и V вв.) и, следовательно, имеет глубокую древность и достоверность – все это сохраняется в Церкви Святой. Святая Православная Церковь, после кончины апостолов, руководится Священным Писанием и Священным Преданием.» (Закон Божий, протоиерей Серафим Слободской.  Часть четвертая. О вере и жизни христианской. § О сверхъестественном Божественном Откровении. О Священном Предании и Священном Писании. Часть 220.)


В «Катехизисе Восточной Православной Церкви» Николая Сербского - предание не включает в себя Священное Писание, это два отдельных источника Божественного откровения:

«1.1. Священное Писание  Что такое Священное Писание?  Сборник священных книг Ветхого и Нового Завета называется Священным Писанием, или Библией.  Почему Писание называется Священным?  Потому что Пресвятой Господь Бог наш вдохновил святых людей на создание этих книг и руководил их трудами с целью научить нас святой жизни.  1.2. Священное Предание  Что такое Священное Предание?  Это все то духовное наследие, полученное нами от наших святых предков, которое совершенно согласуется со Священным Писанием и помогает нам правильно понимать Библию.  Что древнее: Священное Писание или Священное Предание? Священное Предание.» (Николай Сербский. Катехизис Восточной Православной Церкви. Глава 1. Происхождение и источники православной веры)


В Библейской энциклопедии архимандрита Никифора (Бажанова) Священное Писание и «священное предание» являются двумя параллельными источниками веры:

«Божественное откровение распространяется и сохраняется в истинной Церкви двумя способами: посредством Свящ. предания и Свящ. Писания.»  (Библейская энциклопедия архимандрита Никифора Бажанова. Статья "Предание, Священное предание)


В учебнике догматического богословия Михаила Помазанского, тоже говорится, что Предание и Писание – это два источника вероучения. (См.: Помазанский М., протопр. Православное догматическое богословие. Новосибирск; Рига, 1993. С. 11.)

Подобный взгляд на соотношение предания и Писания, которого придерживались до недавнего времени в РПЦ, был обусловлен учением отцов имперской церкви IV века, которые учили о предании и Писании, как о двух источниках христианского вероучения, дополняющих друг друга; предание — это второе средство передачи учения апостолов помимо Писания:


Епифаний Кипрский (ум. в 403 г.) -

«нужно держаться и предания, ибо невозможно обрести всё в одних писаниях; святейшие Апостолы одно оставили в Писании, другое в предании» (Наеres, 60, сар. 6.)


Василий Кесарийский (ок. 330—379 г) -

«Из догматов и проповедей, соблюденных в Церкви, иные имеем в учении, изложенном в Писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского предания, приняли мы в тайне. Но те и другие имеют одинаковую силу для благочестия» (О Святом Духе, гл. 27.) 


Иоанн Златоуст (ок. 347 — 407 г) -

«Не все предали апостолы чрез Писание, а многое также без Писания; но то и другое равно достойно веры; посему мы считаем достойным веры и предание»  (Толк. на втор. посл. к Солун. беседа ІV, п. 2.) 


Викентий Лиринский (ум ок. 450 г) -

 «если кто, я ли, другой ли всякий, хочет избежать еретической лжи и пребыть в здравой вере здравым и невредимым, то должен, с помощью Божией, двояким образом оградить свою веру: во-первых, авторитетом Священного Писания, а во-вторых, преданием Вселенской церкви.» О вероизложениях вообще, или об общем характере православной догматики. Два источника православной догматики.)


Вывод:

Как видно, в РПЦ МП произошла эволюция в трактовке предания. До XX столетия под преданием понималось второе средство передачи Божественного Откровения наравне со Священным Писанием, а в наши дни предание уже преподносится в качестве единственного источника веры и опыта, который включает в себя и Священное Писание. Имеет место не «чисто техническая поправка», а фундаментальное изменение в учении о Божественном откровении, в результате чего Писание было униженно до уровня символов веры, решений вселенских и поместных соборов, богослужебных текстов, жития святых, апокрифов рецептированных в богослужении или в агиографической литературе и «духовного опыта церкви», которые тоже, как и Писание, объявляются частями "священного предания".  На лицо изменение церковного учения о Писании и предании, его трансформация, когда Писание из источника веры наравне с преданием, превратилось в одну из частей предания; Из двух источников веры оставлен только один — предание. Стоит отметить, что в отличии от современной РПЦ МП, в католической церкви до сих пор придерживаются того понимания предания, которое было сформулировано отцами церкви 4-5 века:

«Передача Евангелия, согласно велению Господа, совершалась двумя путями:  Устно апостолами, которые устной проповедью, примером и установлениями передали либо то, что они узнали из уст Христа, живя с Ним и видя Его действия, либо то, что было внушено им Духом Святым;  Письменно теми апостолами и людьми из их окружения, которые, тоже по вдохновению Духа Святого, запечатлели в письменной форме Весть Спасения..Церковь, которой доверено распространение и толкование Откровения, черпает свою уверенность о всем, что было открыто, не только из одного Священного Писания.
Поэтому и Писание, и Предание должны приниматься и почитаться с одинаковым чувством благоговения и уважения» (Катехизис Католической Церкви. Часть Первая - Исповедание веры. Глава вторая - Бог идет навстречу человеку. Статья вторая - Передача Божественного Откровения)



3. ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА «ПРЕДАНИЕ» В СВЯЩЕННОМ ПИСАНИИ  


Слово παραδόσεις (парадОсэйс) — которое переводится в синодальном переводе, как «предание», буквально значит: «передача, вручение; преподавание, переданное учение». (Номер Стронга: 3862).  Как это видно из значения данного слова, оно является только техническим термином, который указывает на само действие, на процесс ПЕРЕДАЧИ.  В Новом Завете слово ПАРАДОСЭЙС употребляется 13 раз и во всех случаях в связи с передаваемым учением. Так, в одних случаях оно означает ложные учения и традиции, унаследованные от предыдущих поколений религиозных учителей (Ср. Матф.15.2-3, Марк.7.8,13, Кол.2.8, Гал.1.14).  В других же случаях - различные истины христианской веры проповедуемые апостолами, а также учение апостолов как таковое. А именно:


1). 1Кор.11.2 - 

«Я возношу хвалу вам, ибо вы всегда помните меня и следуете моим поучениям в точности так, как я  передал их вам...» (Современный перевод).  

Важно отметить, что в данном стихе слово παραδόσεις (парадОсэйс), это существительное во множественном числе, и поэтому его правильным переводом будет не «предание», как это есть в синодальном переводе, а «предания» (или «учения»), и соответственно оно означает просто отдельные истины христианской веры, за верность которым Павел хвалит христиан в Коринфе.  О передаче каких же именно истин (или учений) говорит ап. Павел в 1Кор.11.2? О нечто таком, что не встретишь в Писаниях? Нет. Далее, в этом же послании, в 15:1-4, ап. Павел сам поясняет о содержании того , что он передавал коринфским христианам:

«Хочу пояснить вам, братья, суть Благой Вести, которую уже проповедовал вам и в которой, приняв ее, вы утвердились. Через эту Весть спасаетесь, если остаетесь верными тому, что я возвещал вам; иначе ваша вера была с самого начала напрасной. Ведь я ПЕРЕДАЛ вам, как самое важное, то, что и сам принял, – весть, что Христос, по ПИСАНИЮ, за грехи наши умер и погребен был, а в третий день воскрешен, как о том в ПИСАНИИ и говорилось» (Пер. Кулакова).  

Слово, которое используется в 3 стихе, это глагол παρέδωκα (парЭдока), буквально означающий - «ПЕРЕДАВАТЬ». Это то же самое слово, что и в 1Кор. 11.2.  Поэтому ПАРАДОСЭЙС в 1 Кор.11.2, это различные аспекты благой вести из ПИСАНИЯ о Иисусе Христе, Его смерти и воскресении. Ср. Деян.26.22-23, Деян. 28.23.


2) 2Фес.2.15 - 

«Стойте же, братья, твердо и держитесь тех истин, которые мы преподали вам и устно (при встречах), и в письме нашем!» (Перевод Кулакова).  

В данном стихе также употребляется слово ПАРАДОСЭЙС (множественное число). Как и в 1Кор.11.2, оно также означает ОТДЕЛЬНЫЕ ИСТИНЫ веры. То, что проповедовал ап. Павел устно, ничем не отличалось от того, что он проповедовал письменно.  То, чему ап. Павел учил в своих посланиях, представляло собой лишь напоминание того, что он благовествовал ранее. Другими словами, речь идет об одной и той же божественной вести, которую Павел передает сначала устно, а затем письменно. (Сравни 1 Кор.11.2 и 1 Кор.15.1-4).


3) 2Фес.3.6 - 

«Мы приказываем вам, братья, во имя Господа нашего Иисуса Христа, чтобы вы держались подальше от тех братьев, кто живёт в праздности, а не в согласии с учением, которое они получили от нас». (Современный перевод).  

Во 2Фес.3.6, употребляется уже не ПАРАДОСЭЙС (множественное число), а ПАРАДОСИН (единственное число), которое означает отдельное апостольское поучение, или наставление, связанное с конкретной проблемой, возникшей в фессалоникском собрании.

Какое-то число фессалоникских христиан жили в праздности;  В предыдущем письме (1-Фес. 5:14) Павел «умолял» остальных фессалоникских христиан «вразумить праздных». Но по всей видимости, те проигнорировали слова апостола. И вот теперь Павел предписывал по отношению к ним более суровые меры. В частности, удаляться от них, т. е. держаться от них в стороне. Под этим, возможно, подразумевалось лишение их права участвовать в жизни собрания (сравните 1-Кор. 5:11). Это должно было бы продемонстрировать им, что своим поведением они создали духовную брешь между собою и остальными членами собрания. Их грех состоял в нежелании работать (2-Фес. 3:11), в надежде на то, что об удовлетворении их нужд позаботятся другие братья и сёстры (стих 12). Подобное поведение было прямым нарушением апостольского учения.


Вывод:

Как видим, никакого сакраментального смысла слово «ПРЕДАНИЕ» не имеет, а указывает только на само действие, на процесс передачи παρεδωκα (парЭдока) различных истин веры (парадОсэйс) и отдельного апостольского поучения (парАдосин), связанного с решением конкретного практического вопроса.

«Ибо я от Господа принял то, что и вам передал (парЭдока)» (1Кор. 11.23). 

В этом смысле слово парЭдока (передал) ни чем не отличается от глагола απαγγελλω - апангЭлломэн (возвещаю), который использует ап. Иоанн, говоря: «О том, что мы видели и слышали, возвещаем вам» 1 Иоан. 1:3, или глагола ελαλησαν - элАлэсан в Евр.13.7 (рассказывали, проповедовали).

ПарадОсэйс («предания» мн.ч. ) апостола Павла - это не второй источник Божественного откровения помимо Писания, и не глобальный источник Божественного откровения включающий в себя Писание, а только ПЕРЕДАЧА учений, которые основывались на Писании, вытекали из Писания и являлись его продолжением (Деян.17.11, Деян.26.22-23, Деян. 28.23, 1Кор.15.1-4).  Поликарп Смирнский (проповедник христианства начала II века), тоже употребляет слово «предание» в качестве термина, означающего просто ПЕРЕДАННОЕ учение:

«оставив суетные и ложные учения многих, обратимся к ПЕРЕДАННОМУ изначала слову»  (Послание к Филиппинцам, гл. VII.) 

4. ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА «ПРЕДАНИЕ» В ТРУДАХ ХРИСТИАНСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ II-III ВЕКА  


В произведении Иринея Лионского «Пять книг против ересей» (сохранилось только в латинском переводе), а также в книгах Тертуллиана (который писал на латыни) - предание определяется латинским словом TRADITIO, что буквально значит: "передача, вручение", т.е оно имеет то же самое значение, что и греч. ПАРАДОСЭЙС. Оба автора пишут о TRADITIO (предании) в контексте острой полемики с представителями гностицизма, которые утверждали, что обладают устной апостольской традицией независимой от Писания, а само Писание является неполноценным, не содержит в себе полноту апостольского учения и поэтому из него невозможно извлечь истину без устного тайного знания, которое гностикам было якобы передано самими апостолами:

«Когда обличают (гностиков) из Писаний, то они обращаются к обвинению самих Писаний, будто они неправильны, не имеют авторитета, различны по изложению, и (говорят), что из них истина не может быть открыта теми, кто не знает предания. Ибо (говорят) истина предана не чрез письмена, но живым голосом»  (Ириней Лионский. Против ересей. Книга 3, гл. 2.1.)

«Такова их система (учений), о которой ни пророки не возвещали, ни Господь не учил, ни апостолы не проповедовали, но которой они хвалятся, будто больше других обладают совершенным знанием. Они черпают свои взгляды не из Священных Писаний, а из других источников.» (Ириней Лионский. Против ересей. Книга 1, гл.8.1.)

Отвергая подобные гностические утверждения, Иреней и Тертуллиан решительно заявляют, что всё учение церкви, которое проповедуется устно, в действительности коренится в св. Писании и доказывается св. Писанием. Другими словами, апостольская традиция, определяемая Иринеем и Тертуллианом - это и есть Священное Писание. Так, согласно Иринею Лионскому, хотя апостолы сначала и проповедовали устно, позже их учение было полностью зафиксировано в их Писаниях, которые, с тех пор стали столпом и основой веры Церкви:

«Об устроении нашего спасения мы узнали не чрез кого другого, а чрез тех, чрез которых дошло к нам Евангелие, которое они (апостолы) тогда проповедовали (устно), потом же, по воле Божией, предали нам в Писаниях, как будущее основание и столп нашей Веры.» (Ириней Лионский. Против ересей. Книга 3, гл.1.1.)


А Тертуллиан пишет:

«Сколь счастлива эта церковь!..Она сочетает Закон и Пророков с Евангелиями и писаниями апостольскими, отсюда черпает веру» (О прескрипции. 36)

«Что Писание с самого начала своего, то и мы. Мы из НЕГО вышли прежде»  (О прескрипции. 38)

«Я преклоняюсь перед полнотой Писания»  (Цит. по: Ведерников А. Богословский сборник Альфа и Омега, - М., 1995. - Цит. № 10. – с. 63.)

TRADITIO (предание), как устная проповедь апостольского учения, в понимании апологетов - это ни что иное, как устное изложение библейской истины или кодификация библейской истины выраженной в вероучении. В трудах Иренея или Тертуллиана нет обращения к TRADITIO, как к набору неких учений, которых нет в Священном Писании. Важно подчеркнуть - Ириней и Тертуллиан не определяют предание, как второй источник христианского вероучения помимо Писания, как это мы видим у ряда отцов имперской церкви 4 -5 века. Предание для них - это просто учение апостолов, которое передается письменно либо устно. Но как бы апостольское учение не передавалось, оно не содержит в себе ничего такого, что не содержалось бы в Писании.  Например, Ириней пишет:

«Что если бы Апостолы не оставили бы нам Писания? Не должно ли было следовать порядку предания, преданного тем, кому они вверили церкви? Этому порядку следуют и многие племена варваров, верующих во Христа, которые имеют спасение свое без хартии или чернил, написанное в сердцах своих Духом, и тщательно блюдут древнее ПРЕДАНИЕ» 

О каком предании говорит Ириней? О неких учениях, которые нельзя обнаружить в Писании? Нет. Далее он продолжает и просто перечисляет различные аспекты веры, которые представляют из себя ничто иное, как суммарное понимание текстов Писания, а не некие учения и традиции, о которых не возможно узнать из Писания:

«веруя во Единого Бога, Творца неба и земли и всего, что в них, чрез Иисуса Христа Сына Божия, Который, по превосходной любви к своему созданию, снизошел до рождены от Девы, чрез Себя Самого соединяя человека с Богом, пострадал при Понтие Пилате, воскрес, во славе взят (на небо) и со славою придет, как Спаситель спасаемых и Судия осуждаемых, и пошлет в вечный огонь исказителей истины и презрителей Его Отца и пришествия Его.. Таким-то образом, вследствие того древнего апостольского ПРЕДАНИЯ, они даже не допускают в ум свой чудовищной речи еретиков» Против ересей, книга 3, Глава IV.2.


Подобное кодифицирование истин Писания Тернуллиан называет «regula fidei» (правилом веры). «Правило веры» - это не дополнение к Писанию, а только краткое выражение понимания основных учений св. Писания, произносимое во время крещения:

«А Правило веры, – дабы нам уже теперь объявить, что мы защищаем, – таково: им удостоверяется, что Бог един и нет иного Бога, кроме Творца мира, Который произвел все из ничего через Слово Свое, происшедшее прежде всего. Слово это, названное Сыном Его, которое по-разному открывалось патриархам в имени Божьем, всегда слышно было в пророках, сошло, наконец, из Духа Бога-Отца и Благости Его на Деву Марию, стало плотью во чреве Ее и произвело родившегося от Нее Иисуса Христа. Затем Он возвестил новый Закон и новое обетование Царства Небесного, творил чудеса, был распят на кресте, на третий день воскрес. Вознесшись на
Небо, воссел одесную Отца, послал наместником Своим Духа Святого, чтобы Он водил верующих. И приидет Он со славой даровать праведным плоды жизни вечной и небесного блаженства, а нечестивых осудить к пламени вечному, воскресив тех и других и возвратив им плоть. Это правило, установленное (как будет показано) Христом, не вызывает у нас никаких вопросов» (О прескрипции. 13.) 

[Примечание:

«regula fidei» в ранней церкви - развивающаяся формула крещения»  (Вестминстерский словарь теологических терминов)

«для Тертуллиана regula fidei — незабываемая вера христиан, основанная на Писании и наиболее сжато выраженная в крещальном символе, то есть то, что мы знаем, как Апостольский символ веры.» (Мецгер Брюс М. Канон Нового Завета. 2. Тертуллиан)]


Кирилл Иерусалимский, один из отцов имперской церкви IV века, также говорит о вероучении церкви, как о том, что является ничем иным, как только транслитерацией Священного Писания: 

«Веру же, как в учении, так и в исповедании старайся иметь и держать ту только, которая ныне сообщается тебе церковью и которая утверждена всем Писанием. Поскольку же не все могут читать Писания, но одним неумение, а другим какие-либо занятия препятствуют познать их, то, чтобы неведением не погубить души, мы в немногих стихах заключаем все учение веры, и желательно чтобы вы при самом чтении запомнили его, и сами по себе со всем тщанием повторили.. Теперь пока от настоящего чтения начертай в памяти истины веры, а в свое время на каждую из них извлеки доказательство из Божественного Писания, ибо истины веры не так составлены, как бы хотелось людям, но приличнейшие места, будучи собраны из всего Священного Писания, составляют учение веры. И как семя горчичное из малого зерна много пускает отраслей, так и эти истины веры в кратких словах вмещают все ведение благочестия, содержащегося в Ветхом Завете и Новом. Итак смотрите, братья, держитесь преданий, которые принимаете теперь, и напишите их на сердцах своих.» (Поучения огласительные. 5.12.)

Следует обратить внимание, в приведённом отрывке, Кирилл утверждает, что катехумены должны придерживаться предания. Из какого источника происходит это предание? Оно происходит из Священных Писаний. Что оно из себя представляет? Учение или откровения Бога, которое апостолы передали Церкви, и которое теперь доступно только в Писании. Показательно, что Кирилл Иерусалимский, сообщающий всю полноту веры Церкви новообращенным, не обратился ни с одним призывом к устной традиции, как к источнику, который содержит учения апостолов, которые не содержатся в Писании. Вся вера основана только на Писании и Священным Писанием.


Вот что говорит ряд известных исследователей раннего христианства о верховном авторитете Писания для апологетов и ранней после апостольской церкви II-III века:

Еллен Флессмар-ван Леер -

«Для Тертуллиана, Писание является единственным средством для опровержения или подтверждения доктрины..предложение, что какая-нибудь истина могла быть передана исключительно устно – это чисто гностическое мышление…Если Ириней хочет доказать истинность того или иного учения, он обращается к Писанию» (Ellen Flessman-van Leer, Tradition and Scripture in the Early Church (Assen: Van Gorcum, 1953) pp. 184, 133, 144.)


Н. Д. Келли -

«Ярчайшим признаком уважения к Писанию является тот факт, что почти все богословские усилия отцов, будь то полемические или конструктивные цели, заключались в толковании Библии. Кроме того, повсеместно считалось само собой разумеющимся, что для того, чтобы любое учение получило признание, оно должно было сначала установить свою библейскую основу»  (J. N. D. Kelly, Early Christian Doctrines (San Francisco: Harper & Row, 1978), pp. 42, 46.)


Хейко Оберман -

«Писание и традиция (предание) никоим образом не являлись для ранней церкви  взаимоисключающими: церковная проповедь керигмы (благой вести) и Писание полностью совпадали. Церковь проповедовала керигму, которая содержалась в письменном виде в канонических книгах. Традиция (предание) понималась не как дополнение к Писанию, а как передача Писания в живом виде: иными словами, все должно было быть найдено в Писании» (Heiko Oberman, The Harvest of Medieval Theology (Cambridge: Harvard University, 1963), p. 366.)

Полемизируя с гностичиским учением, оба апологета разработали ряд аргументов, чтобы опровергнуть притязания гностицизма на апостольское происхождение:

1. Предание (учение) гностицизма противоречит собственным Писаниям апостолов.

2. Никакого тайного знания от апостолов гностики не имеют, т.к различные течения гностицизма возникли уже после смерти апостолов.

3. Из своего учения, апостолы ничего не передавали тайно. То, чему они учили, содержится в Писании.

4. Апостолы ни в чём друг другу не противоречили. В отличие же от них, учителя гностицизма постоянно друг другу противоречат. Следовательно, гностики исповедуют не апостольское учение, а выдумки своих основателей, потому что предание (учение) апостолов может быть только там, где учат одному и тому же.

5. TRADITIO гностиков является ложью, потому что истинное апостольское традиция сохраняется в тех церквях, которые были основаны лично апостолами. От них эти церкви получили своё учение и сохраняют его из поколения в поколение. Доказательством этому служит само учение этих церквей, которое ни в чём не противоречит апостольским Писаниям.


Ириней -

Против ересей, книга 3, Глава III.1.  Против ересей, книга 3, Глава IV.2.  Против ересей, книга 3, Глава III.3.  Против ересей, книга 3, Глава III.4.  Против ересей, книга 3, Глава IV.3.

Тертуллиан -

О прескрипции. 6.  О прескрипции. 21.  О прескрипции. 25  О прескрипции. 28.  О прескрипции. 32.  О прескрипции. 36.  О прескрипции. 38.



5. ХРИСТИАНСКИЕ АВТОРЫ II - III ВЕКА ОБ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОМ И НАИВЫСШЕМ АВТОРИТЕТЕ ПИСАНИЯ 


Ириней Лионский (II век) -

«Об устроении нашего спасения мы узнали не чрез кого другого, а чрез тех, чрез которых дошло к нам Евангелие, которое они (апостолы) тогда проповедовали (устно), потом же, по воле Божией, предали нам в Писаниях, как будущее основание и столп нашей Веры.»  (Против ересей. Кн.3.гл.1.1). 

«Если же для усиления доказательств привожу места из Писаний, и что в них сказано разнообразно, передаю кратко и сжато, то великодушно обрати на них внимание и не почитай сего за многословие, понимая, что доказательства, находящиеся в Писаниях, не могут иначе быть представлены, как из самых Писаний.» (Против
ересей. Кн.3, гл.12.9.)


Иустин Мученик (II век) -

«Слова псалма ясно проповедуют о вечном царе, то есть о Христе; ибо Христос назван царем, священником, Богом, Господом, Ангелом и человеком, начальником воинств, камнем, отроком рождаемым, сперва подъемлющим страдание, а потом восходящим на небо и опять имеющим придти со славою, и наконец, имеющим царство вечное, как я вам и ДОКАЗЫВАЮ ИЗ ВСЕХ ПИСАНИЙ»  (Диалог с Трифоном Иудеем.34.)

«Но когда мы противопоставляем им места из Писаний, приведенные мною выше, которые ясно представляют Христа..то они принуждены согласиться, что это сказано о Христе» (Диалог с Трифоном Иудеем.68.)

«мы стараемся беседовать с вами согласно с Писаниями.»  (Диалог с Трифоном Иудеем.82.)

«И так как в писаниях Его Апостолов написано, что Он (Иисус) Сын Божий, то и мы называем Его Сыном, и знаем, что Он существует прежде всех тварей и произошел от Отца силою и волею Его» (Диалог с Трифоном Иудеем.100.)


[Следует обратить внимание на одну важную деталь в произведении Иустина « Диалог с Трифоном Иудеем». Если Писания недостаточно, возникает вопрос: почему в эпоху Ветхого Завета не было какого-то другого источника помимо Писания, к которому Иустин Мученик, и Трифон могли бы обратиться в своих спорах о мессианских пророчествах? Иустин, как и Трифон, ни о чём подобном не знают, их беседа протекает исключительно в рамках Писания. Также Иустин не обнаруживает никакого знания о «втором источнике» помимо Писания и в эпоху Нового Завета. Когда он обращается к учению Иисуса Христа, он цитирует Евангелия и послания апостолов.]


Киприан Карфагенский (III век) -

«Откуда эта традиция? Происходит ли она от власти Господа и Евангелия или от заповедей и посланий апостолов? Ибо то, что там написано, должно быть сделано..Поэтому, если в Евангелии или в посланиях или в Деяниях Апостолов предписано..пусть соблюдается эта божественная и святая традиция»  (Письмо к Помпею. Анг. изд.73. )


Дионисий Александрийский (III век) -

«И я радовался постоянству, искренности, послушанию и разуму братьев, когда мы рассматривали по порядку и с умеренностью трудные вопросы...добросовестно и искренне, с открытыми сердцами перед Богом мы принимали все, что было установлено доказательствами и учениями Священного Писания.»  (Цитируется по Евсевию Кесарийскому, Церковная история. Книга 7.24.8. Анг. изд.)


Тертуллиан (III век) -

«Я преклоняюсь перед полнотой Писания»  Цит. по: Ведерников А. Богословский сборник Альфа и Омега, - М., 1995. - Цит. № 10. – с. 63.

«Сколь счастлива эта церковь!..Она сочетает Закон и Пророков с Евангелиями и писаниями апостольскими, отсюда черпает веру» О прескрипции. 36 

«Что Писание с самого начала своего, то и мы. Мы из НЕГО вышли прежде»  (О прескрипции. 38)


Ипполит Римский (III век) -

«Един есть Бог, Которого мы познаем не иначе, братья, как из Священного Писания. Подобно тому, как желающий изучить мудрость этого века не иначе может удовлетворить своему желанию, как только путем чтения философских учений (δόγμασιи), так и все мы в том случае, если желаем утвердиться в страхе Божием, не иначе будем утверждаться, как на основании слов Божьих (τώи λογίωи Фεοΰ). Итак, познаем все то, что возвещают божественные Писания..как Сам Бог благоволил научить чрез Священные Писания, так мы и будем познавать (Его).»  (Против ереси некоего Ноэта. 9.)


Феофил Антиохийский (II век) -

« Далее, тебе нужно с любовью исследовать божественные дела, т. е. Писания пророков, чтобы чрез сравнение того, что говорится нами, с словами других ты мог найти истину»  (Послание к Автолику кн.2,34.) 


 Феона Александрийский (III век) -

«Не пропускайте ни одного дня, чтобы в свободные часы не читать чего-нибудь из Священного Писания. Размышляйте о прочитанном. Ничто столько не питает и не укрепляет души человеческой, как чтение Священного Писания. Особенно учитесь из него исполнять свои обязанности честно, благочестиво и с любовью к Иисусу Христу. Непрестанно помните евангельские обетования вечных благ, которые превышают всякое понятие и представление ума нашего, презирайте все земное, что только может уменьшить в вас воспоминание оных благ. Таким образом вы можете достигнуть вечного блаженства.» (Письмо епископа Феоны к Лукиану) 


Климент Александрийский (III век) -

«Люди, склонные к поиску наиболее совершенного, никогда не признают что-либо истинным прежде, чем найдут подтверждение тому в Писании...тот, кто сумел оставить свои заблуждения и прислушаться к Писанию, вновь открыв свою душу для внушений истины, от человеческого состояния приближается к божественному..Не будем доверять голословным уверениям некоторых, ведь они с легкостью могут впоследствии утверждать и обратное. (8) И если в некоторых случаях недостаточно простого утверждения, но необходимо обоснование, то мы сошлемся скорее не на человеческие свидетельства, но на слово Господне, наиболее верное из всех доказательств. Более того, оно-то и является единственно верным доказательством...мы, на основании самого Писания убежденные в его истинности, должны уметь наглядно убеждать в том же и остальных. Мне возразят, что и еретики ссылаются на те же апостольские предания. Мы ответим замечанием, что не все священные книги принимаются ими и далеко не всегда они цитируют соответствующие пассажи полностью, как того требует смысл и композиция соответствующего места из пророческого писания. Намеренно выбирая некоторые двусмысленные места, они толкуют их на свой лад, выдергивая из контекста отдельные слова вместо того, чтобы вникать в истинный смысл и значение священных текстов. Вы найдете, что повсеместно они обращают внимание лишь на отдельные фразы, зачастую искажая их значение, не понимая сказанного, хотя и утверждают это, и не используя соответствующие пассажи в собственном их смысле. Однако истина не постигается посредством словесной эквилибристики (таким способом можно лишь исказить истинное учение), но открывается лишь усиленным, настойчивым поискам, когда исследуют, достойно ли то или иное имени Господа и Бога Всемогущего и соответствует ли только что уясненное на основании Писания иным местам из того же Писания...Итак, только того можно назвать истинным гностиком, кто состарился над изучением Писания, хранит нерушимо чистоту апостольских и церковных учений, ведет добродетельную жизнь, согласную с Евангелием, и находит доказательства в открытом Господом, а также в законе и пророках.» (Строматы книга 7. гл 16 - Писание как критерий истины.)

«мы показываем им (еретикам), что учение их противоречит Писанию»  (Строматы книга 7. гл 16 - Писание как критерий истины.)

«Если же слово апостола подразумевает знание во всей его истинности и величии, то спор разрешается сам собою; и такое понимание мы находим наиболее верным. Шаг за шагом исследуя Писания, мы и это подтвердим ссылкой на него.» (Строматы книга 7. гл 16 - Писание как критерий истины.)

«Предоставим же нашим противникам неотразимое доказательство: собственные слова Бога, и по поводу каждого из исследуемых нами предметов дадим ответ, основанный на самом Писании. (6,1) И найдется ли кто,
безбожный до такой степени, что не поверит самому Богу и потребует от него доказательств, как от простого человека?» (Строматы книга 5. гл.1[6,1])

 «(92, 1) Итак, доводы язычников неосновательны, ибо средства обнаружения истины всегда находятся в руках ищущего, и каждый под разными предлогами отказывающийся их использовать, не имеет прощения и подлежит осуждению. (2) Необходимо либо признать, либо полностью отрицать возможность доказательства. Несомненно, все согласятся, что такая возможность есть, за исключением разве тех, кто отрицает реальность чувственного восприятия. (3)И если доказательное знание возможно, то необходимо вникнуть в него и установить доказательным путем и средствами Писания, в чем именно еретики заблуждаются и что истине и древней Церкви принадлежит привилегия обладания достоверным знанием и воистину совершенным учением (αὶρέσεις)» (Строматы книга 7. гл 15.)

«Другими же движет суетная любовь к славе: под ее влиянием они своевольно уклоняются от учений, согласующихся с книгами, переданными нам от святых апостолов и наших учителей, и противопоставляют им софизмы иного рода. Преданиям божественным они противопоставляют мысли человеческие и так создают очередную ересь» (Строматы книга 7. гл 16 [103.5])


Ориген (III век) -

«для доказательства того, что мы говорим, нам должно еще приводить свидетельства божественных Писаний» (О началах. Книга 4. Гл.1.1.)

«мы будем говорить..что самые Писания – божественны, т.е. внушены Духом Божьим. Поэтому, насколько возможно короче, мы докажем и это, представляя подходящие основания из самих божественных Писаний, т.е. от Моисея, первого законодателя народа еврейского, и из слов Иисуса Христа» (О началах. Книга 4. Гл.1.1.)

«Всякий, кто желает более тщательно узнать об этом, может собрать из самих (священных) книг обильнейшие доказательства истины.» (О началах. Книга 4. Гл.1.7.)

«Но как мы начали говорить, правильным путем к пониманию Писаний и к отысканию смысла их нам представляется тот путь, который указывает нам самое Писание, научающее, как именно нужно мыслить о нем.» (О началах. Книга 4. Гл.2.11.)

«Но Святой Дух сделал это не в одних только книгах, написанных до пришествия Христова: так как Дух один и тот же и исходит от одного и того же Бога, то Он сделал то же самое и в Писаниях евангелистов и апостолов» (О началах. Книга 4. Гл.2.16)

 «Ни один человек не должен для подтверждения учений использовать книги, которые не являются канонизированными писаниями» (Tract. 26 in Matt.)


Афанасий Александрийский (IV век) -

Священные Писания, данные по вдохновению Божьему, сами по себе достаточны для открытия истины. (Orat. adv. Gent., ad cap.)

«Христиане не будут ни говорить, ни терпеть, не слушать чего-либо в религии, что является незнакомым Писанию; злое бесстыдное сердце у того, кто говорит вещи, которые не написаны» (Athanasius, Exhort. ad Monachas).

«Божественное Писание достаточно, выше всех вещей;..не могут не напомнить им о религии Христа, о которой говорится в божественном Писании» (Athanasius, De Synodis, 6).


Амвросий Медиоланский (IV век) -

«Ибо как мы можем принять то, чего не находим в Священном Писании?»  (On the Duties of the Clergy, 1:23:102)


Кирилл Иерусалимский (IV век) -

«Даже наименьшее из Божественных и святых тайн веры не должно передаваться без Божественных Писаний. Не верьте мне, если вы не получите доказательств из Священного Писания в отношении того, что я говорю. Сохранность и безопасность нашей веры поддерживается не изобретательностью речи, а доказательством из Божественных Писаний» (A Library of the Fathers of the Holy Catholic Church (Oxford: Parker, 1845), "The Catechetical Lectures of S. Cyril" Lecture 4.17. )


Феодорит Кирский (IV век) -

«Я должен уступить только Писанию.»  (Диалоги, 1.)


Вывод:

- Для христианских писателей II-III века, книги Ветхого Завета и книги апостолов - это одно Богодухновенное Писание. - Для подтверждения каких либо положений веры необходимо приводить свидетельства из Писаний. - О богодухновенности Писания свидетельствует содержащиеся в нём истина.  - Авторитет Писания основывается на самом Писании.  - Ключ к правильному пониманию Писания содержится в самом Писании.

Ириней, Иустин, Тертуллиан, Ориген, Климент Александрийский (как и все остальные христианские писатели 23 века), ссылаются только на Писание для обоснования легитимности своих взглядов. Для них Писание - это источник вероучения, последний «судья» в доктринальных спорах, критерий, которым проверяется учение и опыт, единственное Слово Божье. Говоря о безусловном авторитете Писаний Ветхого Завета и Писаний апостолов в вопросах веры, апологеты при этом не упоминают ни какого другого источника, который претендовал бы на такую же авторитетность. Единственный авторитет к которому они апеллируют, это власть Писания. В их трудах нельзя встретить утверждения, подобного этому:

«Это учение истинное, потому что так говорит устное предание апостолов, которое они не записали, но передали в тайне устно..» 

Вышеприведенные цитаты являются репрезентативными для всего после апостольского христианства. Они свидетельствуют о том, что вся ранняя церковь II-III века действовала на основании принципа - «только Писание». Все памятники христианской письменности того времени буквально дышат духом Писания. Например, Ириней Лионский (жил с 130 по 202 год н.э.) цитирует двадцать четыре из двадцати семи книг Нового Завета, приводя более 1800 ссылок только из Писаний апостолов; Климент Александрийский (жил со 150 по 215 год н.э.) цитирует весь Новый Завет, кроме книг Филимона, Иакова и 2 Петра. Он приводит 2400 цитат из Нового Завета; Тертуллиан (жил со 160 по 220 год н.э.) приводит более 7200 цитат из Нового Завета; Ориген (жил с 185 по 254 год н.э.) приводит почти 18 000 цитат из Нового Завета.  Христианские писатели того времени так много цитируют книги Нового Завета, что к концу 3-го века практически весь Новый Завет мог бы быть восстановлен только на основании их трудов. Но ни в одном из них нет призыва к авторитету устной традиции, как к отдельному, параллельному источнику веры по отношению к Писанию. Таким образом, принцип «только Писание», являлся принципом всего после апостольского христианства. Католическо-православная концепция «священного предания»» была незнакома христианам первых трёх веков.

На что ещё следует обратить внимание, это на то, что такие отцы церкви IV века, как Афанасий Александрийский, Кирилл иерусалимский, Феодорит Кирский, Амвросий Медиоланский — также придерживались Писания, как верховного авторитета в вопросах веры (видимо следуя ещё в этом вопросе ранне христианской традиции) и ничего не говорят о «предании», как о втором источнике Божественного откровения, как это делают другие отцы церкви IV века — Василий Кессарийский, Епифаний Кипрский, Иоанн Златоуст и Викентий Лиринский.  Это свидетельствует о том, что концепция «предания», как второго источника веры дополняющего Писание, не была ещё всеобщей в имперской церкви, но возникнув в IV веке, уже в дальнейшем получает своё постепенное распространение и развитие.



6. ИСТОЧНИКИ ПРАВОСЛАВНОГО УЧЕНИЯ О «СВЯЩЕННОМ ПРЕДАНИИ» 


Первые намеки на теорию «двух источников», в которой устная традиция понимается как второе средство передачи откровения, дополняющее библейское Откровение, впервые появляется в четвертом веке, в трудах Василия Кессарийского.  Своими корнями данная концепция происходит из раввинистического иудаизма и гностицизма 2-3 веков.  Отцы церкви учили о предании, как о той части апостольского учения, которую апостолы не записали, а передали устно через избранных приемников в качестве второго источника христианского вероучения. В этом просматривается прямая аналогия с раввинистическим учением об «устной Торе», якобы полученной пророком Моисеем на горе Синай вместе с писанным «Законом». Это учение начало формироваться в фарисейской среде уже до Р. Х. и, являлось для Иисуса Христа предметом жесткого обличения и полемики. (Марк.7.1-13).

В ортодоксальном (раввинистическом) иудаизме Устная Тора служит неотъемлемым дополнением к главному священному тексту иудаизма — собственно Торе (Пятикнижию Моисееву), которую в этом случае, во избежание путаницы, называют письменной Торой (Тора ше-би-хтав). Устный Закон является обязательным к исполнению наряду с законами Письменной Торы, поскольку традиционно считается, что Моисей на горе Синай получил обе Торы — и Письменную, и Устную, которая разъясняет Письменную.  Долгое время существовал запрет записывать Устную Тору. Однако, после разрушения Второго Храма и римских гонений возникла опасность утраты знаний. Во II веке н. э. по решению собрания законоучителей Устный Закон был собран в письменные сборники, которые впоследствии составили Мишну. Согласно Мишне:

"Моше (Моисей) получил (устную) Тору на горе Синай и передал её Иехошуа (Иисусу Навину), Иехошуа передал её старейшинам Израиля, старейшины — пророкам, а пророки — мужам Великого Собрания".  ( Мишна, Пиркей Авот, гл. 1).

Явные параллели православного учения о предании с учением о устной Торе, выработанном раввинами, указывают на прямое заимствование отцами церкви учения о «устном предании» из талмудического иудаизма.


С другой стороны, ряд фактов указывают и на гностицизм, как на второй, и скорее всего, главный источник православного учения о «священном предании». Для гностиков предание представляло сумму неписанных положений веры, передаваемую и известную только совершенным. Гностическое предание занимало самое важное значение в их доктрине. Они считали его единственно чистым источником богословского знания и в нем одном видели прямое выражение истины, которая передается «не через письмена, а живым голосом». Тайное учение затем было передано от апостолов гностическим учителям, истинным его блюстителям, в качестве герменевтического ключа к св. Писанию.

Для Василия Кессарийского, одного из главных отцов католической и православной церкви , «апостольское предание» (см. 91 правило), как и для гностиков, было принято «по преемству в тайне», ибо «многое в церкви совершается по преданию умалчиваемому и тайному», из «необнародываемого и неизрекаемого учения, которое отцы наши сохранили в недоступном любопытству и выведыванию молчании». По взгляду Василия, Писанию не прилично «оглашать учение о том, на что непосвященным в таинство и воззрение непозволительно». Более того, «вселенский учитель» считает, что к тайным учениям, которые необходимо скрывать от народа, относятся и догматы. «Догматы, – пишет Василий, – умалчиваются».  Авторитетный иерарх неожиданно заявляет, что само учение о Троице в имперской церкви относится к неписанным тайным преданиям, которое нельзя вывести из Писания, а лишь «из предания о крещении производим исповедание веры, подобное тайнодейственному изречению в крещении».

«Но самое исповедание веры в Отца и Сына и Святого Духа из каких у нас Писаний?»

Далее Василий заявляет более категорично:

«мы не довольствуемся теми словами, о коих упомянул апостол или Евангелие».

Все эти рассуждения очень роднят взгляд этого богослова на предание с гностическим.


На фоне иудаизма и гностицизма, где имелись аналогичные учения и формулировки, выделить православное учение о «священном предании» в нечто само по себе уникальное не представляется возможным.  В поствавилонском иудаизме существовали мистические учения, сродные гностицизму, так что можно говорить о выявлении общих корней доктрины «священного предания». Некоторые исследователи убеждены, что античный гностицизм базируется на культах и мистических учениях древней Месопотамии, которые также отразились и в Талмуде. Гностицизм и иудаизм являют собой похожие примеры касательно защиты аутентичности своих преданий, представляя аналогичную систему аргументации, что и в православии.  Очевидно, что заимствование учения об «устном тайном предании» имело практические задачи для отцов православной и католической церкви, а именно обоснование ряда не библейских учений и традиций, которые ими активно синтезировались в христианство. Аргумент о «устном тайном предании», являлся идеальным для их легимитизации.



7. СПЕКУЛЯТИВНЫЙ ХАРАКТЕР ПРАВОСЛАВНОГО УЧЕНИЯ О СВЯЩЕННОМ ПРЕДАНИИ 


1. «Священное предание» является неопределенным понятием, которое характеризует расплывчатость определения и отсутствие ясных границ. Как утверждается в православной церкви, «священное предание» содержится в различных символах веры, в решениях вселенских и поместных соборов, в богослужебных текстах, в творениях отцов и учителей церкви, в апокрифах рецептированных в богослужении или в агиографической литературе (жития святых), в духовном опыте церкви. Также оно не ограничивается какой-либо одной эпохой, которая осталась в прошлом, но постоянно развивается и выражается в новых формах.

Более того, обозначая всё вышеперечисленное в качестве предания, представители православия тут же делают оговорку - во всём этом, оказывается, ещё необходимого отделять собственно «священное предание» от того, что таковым не является, а также определять, что имело временный характер и ограничивается только определенной эпохой, а что актуально на все времена.  (см. статью митрополита Илариона Алфеева - Священное Писание и Священное Предание: православный взгляд).  При таком широком и многоуровневом определении предания, становится просто невозможным выяснить его границы. Нельзя прийти в церковную библиотеку и попросить «священное предание».


2. Перечень того, что предлагается считать в качестве «священного предания», само по себе является искусственным. Кто, когда и почему решил (кроме позднейших православных богословов), что «священное предание» включает в себя Священное Писание, символы веры, решения вселенских и поместных соборов, творения отцов и учителей церкви, богослужебные тексты, апокрифы, духовный опыт церкви и т.д? Если обращаться к творениям отцов церкви 4-5 века, то мы обнаружим, что называя предание вторым источником учения апостолов помимо Писания, никто из них при этом, кроме Василия Кессарийского, не поясняет, что именно включает в себя это предание.  Так, в своей книге о Святом Духе (гл.27) Василий относит к апостольскому преданию крестное знамение, обращение в молитве на восток, освящение воды и елея, троекратное погружение во время крещения, некие "другие таинства", а также учение о троице. Иоанн Дамаскин в 8 веке, относил к преданию сведения о месте распятия и погребения Иисуса Христа, троекратное погружение во время крещения, поклонение кресту, совершение молитв лицом на восток и поклонение иконам. (Второе защитительное слово против порицающих святые иконы. XVI.)  Помимо того, что у обоих церковных деятелей список того, что следует считать «преданием» не совсем совпадают, они также, в отличие от современных представителей православной церкви не перечисляют в качестве предания символы веры, постановления соборов, творения отцов, литургические тексты, апокрифы, духовный опыт церкви, жития святых или Священное Писание.

Важно иметь ввиду, что в самом православии никогда не было единого учения о предании. Всё, что имеется по данному вопросу, это различные мнения, разбросанные по патристической литературе и различным тенденциозным компилятивным учебным пособиям, которые не закреплены авторитетными соборными постановлениями. На официальном уровне, в православии никто и никогда не определял границы и содержание предания. Поэтому любые предлагаемые списки того, что следует считать преданием, являются только частным мнением отдельных представителей церкви.


3. «Священное предание» никак исторически не обосновывается. В частности, вселенские соборы никогда не занимались проблемой обоснования предания. Их участники воспринимали предание уже как данность, унаследованную с древности, которая сама по себе служила основанием для доказательств в догматических спорах. Все ссылки на предание фигурируют только в качестве апелляции к авторитету апостолов (точнее практике, приписываемой апостолам), так и к авторитету «святых отцов и соборов», уже довольно далеко отстоявших по времени от апостольской эпохи. Но помещая в ранг «апостольского предания» те или иные догматы и устоявшиеся церковные практики, никто при этом не ставил задачи доказывать их апостольское происхождение.  Выдавая определённые традиции и учения за устные наставления апостолов, которые они якобы передали ближайшим приемникам - представители православия никак не могут доказать факта подобной передачи. Кто, как и с помощью каких именно средств и институтов сохранил эти устные наставления? Сохранил ли вообще? Да и ставил ли своей обязательной целью такое сохранение и дальнейшую передачу «по преемству»? А если сохранил и передал, то что именно и кому? Ответить на эти вопросы с помощью имеющихся материала невозможно.

Никто не отрицает, что апостолы давали устные наставления ближайшим приемникам, но нет никаких исторических свидетельств, что апостолы передавали устно именно важные учения и практики, которые они не стали записывать. Поэтому всякие рассуждения о «сохранности» и «передаче» неких «древних» «устных апостольских преданий», носят крайне спекулятивный надуманный характер и выпадают из сферы научного исторического расследования.  Например, все истории о «земной жизни богородицы», на которые опирается православное и католическое поклонение Марии, имеют своим источником исключительно апокрифические евангелия и сказания, сочиненные поклонниками культа богоматери после V века. Это -

«Сказание об успении богородицы Псевдо-Иоанна Богослова» (V—VI век).  «Об исходе Марии Девы Псевдо-Мелитона Сардийского» (V—VI век).  «Сочинение Псевдо-Дионисия Ареопагита». (V—VI век).  «Книга Иосифа Плотника» (V век).  «Арабское Евангелие детства». (V—VI век).  Апокриф IX века «Евангелие Псевдо-Матфея»

Все перечисленные апокрифы (кроме «евангелия» Иакова, II-III век) достаточно поздние (V—IX век), и отличаются друг от друга своим содержанием. Содержащиеся в них истории нельзя опереть не только на Библию, но и на христианских писателей первых пяти веков. Непонятно, каким образом данные апокрифы и содержащиеся в них противоречивые истории, могут иметь отношение к апостольскому преданию? Таким образом, обоснование «священного предания» в православии строится исключительно на авторитете церкви. Предполагается, что поверив в её непогрешимость и святость, верующий уже автоматически примет на веру все её не библейские учения и традиции в качестве «апостольского предания».


4. Православное учение о «священном предании» было незнакомо христианам первых веков. В первые века христианства, решения церковных соборов сводились не к тому, чтобы добавить что-либо к Писанию, а к более ясному пониманию написанного в нем. Первые символы веры представляли собой не что иное, как суммарное значение текстов Писания, объективно ясное для каждого человека преклоняющегося перед Богом. Все, что принималось на различных церковных соборах первых веков, исходило из Писания, а не из какого-либо тайного, устно передаваемого из поколения в поколение знания, которое не зафиксировано в Писании.

Примером этому служит древний римский крещальный символом веры, датируемым II-III веком:

«Верую в Бога Отца Вседержителя; и во Христа Иисуса, Сына Его Единородного, Господа нашего, рожденного от Духа Святого и Марии Девы, распятого при Понтии Пилате и погребенного, в третий день воскресшего из мертвых, восшедшего на небеса, седящего одесную Отца, откуда Он грядет судить живых и мертвых; и в Духа Святого, во Святую Церковь, во оставление грехов, в воскресение плоти»

Ни один из раннехристианских авторов, НИКОГДА не ставил себя и свои труды на один уровень с Писанием и не утверждал, что передаёт апостольское учение, которого нет в Писании.


5. «Священное предание» является неверифицируемым понятием. У него отсутствуют ясные и объективные критерии проверки.
Согласно различным православным догматическим учебникам, только православная церковь может знать, что является «священным преданием». (См. Олег Давыденков, Догматическое богословие, Глава 1. Священное Предание в православном вероучении,1.3. "Пространный Катихизис" митрополита Московского Филарета, 18. и др.) Поскольку сама церковь создаёт предание, определяет его содержание и границы - из этого следует замкнутый (порочный) круг:

«Наша церковь истинная, потому что так говорит наше предание, а наше предание истинно, потому что так говорит наша церковь».

Также церковь не только сама создаёт своё «священное предание» и определяет его состав, но и по необходимости его корректирует. То, что раньше в православии воспринималось как «предание», сегодня уже в качестве такового может не рассматриваться. Примером этому служит 11-ое правило «шестого вселенского собора», которое запрещает под страхом отлучения принимать пищу от евреев, вступать с ними в содружество, принимать от них врачебную помощь и мыться с ними в одной бане. В наши дни представители православия уже не следуют этому правилу.


6. Поскольку «священное предание» является искусственным понятием, оно естественным образом подвергается различным интерпретациям. Дело в том, что «священное предание», это не то, на что претендует только православная церковь. Концепцию «священного предания» использует также римско-католическая церковь, англиканская церковь, ассирийская церковь Востока, армянская апостольская церковь и другие так называемые древневосточные церкви.  Все вышеперечисленные конфессии усвоили данное понятие от отцов церкви 4-5 века, с тех времён, когда все вместе составляли одну государственную церковь римской империи.

Сегодня каждая из них  имеет свои варианты «священного предания». Например, православная церковь официально отвергает католическую церковь на основании той же самой «апостольской традиции», к которой апеллирует и католическая церковь.  Такие официальные доктрины католицизма, как чистилище, учение о папстве, Филио́кве некоторые другие - отвергаются православной церковью, как противоречащие апостольскому преданию. А католическая церковь наоборот утверждает, что все это является настоящим апостольским преданием, которое в православии не до конца понимают. Также в православной церкви отвергаются и основные духовные практики католической церкви, поскольку в православии считается, что они находятся в полном противоречии с апостольской традицией. Например духовные опыты Франциска Ассизкого, духовные упражнения Игнатия Лойолы, созерцательные молитвы розария, молитвы к божьему милосердию св. Фаустины, духовные опыты Терезы Младенца Иисуса, духовно - эротические переживания св. Агнессы и Терезы Авильской и пр. (см. книгу диакона Андрея Кураева "Вызов экуменизма" М., 1997. гл. ПРАВОСЛАВИЕ И КАТОЛИЧЕСТВО В ОПЫТЕ МОЛИТВЫ) Но католическая церковь как раз убеждена, что все выше перечисленные духовные практики происходят из «апостольского предания», которое опять же, в православной церкви неправильно трактуется.

Совершенно не ясно, за счет чего православные «выигрывали» бы и в споре о предании и преемстве с католическими теологами, которые применяют ту же систему аргументации. Ведь католическая церковь делает то же самое и на тех же основаниях в отношении своего учения, что и православные церкви.  Кроме этого, у каждой из так называемых «исторических» церквей, существуют свои оппозиционные церкви, которые обвиняют их в искажении предания. Например, только в РФ существует, как минимум десять вариантов православия помимо РПЦ МП.


7. То, что в настоящее время предлагается считать в качестве «священного предания» - вызывает ряд вопросов:

 а) Вселенские и поместные соборы -

Соборов было очень много и часто одни соборы отменяли решения других. Какие именно из них выражали апостольское предание?  Например, с точки зрения Римской Католической церкви, состоялся 21 Вселенский собор.  В православной церкви состаялось 7 вселенских соборов.  В армянской апостольской, коптской, эфиопской, эритрейской, сирийской и маланкарской церквях - признаются только три. А ассирийская церковь Востока признаёт только два.

 Как отмечает православный архиепископ Михаил Мудьюгин:

 «Сколько соборов поместных (и даже вселенских) оказались безрезультатными, а многие даже впоследствии осужденными той же Церковью, которая их созывала и решения которых сама же принимала, считая их богодухновенными и обязательными для всей Церкви!  Таков был многочисленный Вселенский Собор епископов, состоявшийся в Ефесе в 449 г., а потом признанный недействительным и прозванный «разбойничьим». Таков был Собор 879 г. в Константинополе, который Западной Церковью считается законным и даже вселенским, а Восточной отвергнут, главным образом, потому, что его определения благоприятствовали западным тенденциям.  Таким был так называемый Стоглавый Московский Поместный Собор Русской Православной Церкви, в 1551 г. утвердивший двуперстное совершение крестного знамения и ряд других обрядовых особенностей русского Православия, спустя столетие той же русской Церковью отмененных (реформа патриарха Никона), что привело к отходу от Церкви «старообрядцев», подвергавшихся до 1917 г. тяжким преследованиям со стороны церковных и гражданских властей» (РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВНОСТЬ, IX. ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ: ВЕРОУЧЕНИЕ И РУССКАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ).


б) Учение отцов и учителей церкви -

Но между «историческими» церквями, верящими в «апостольское предание», идут споры и о том, кого именно следует называть отцом и учителем церкви. Как известно, в каждой конфессии, апеллирующей к «апостольскому преданию», существует только свой список «отцов и учителей». Например, многие из тех, кто признан отцом и учителем в католической церкви, не признаётся таковым в православии и наоборот. Даже в границах самого православия, идут дискуссии (часто ожесточённые) о том, что именно в творениях того или иного «святого отца» следует считать «преданием», а что только «частным мнением». Также вызывает вопрос и сами «святые», которые, как утверждается, являются хранителями «священного предания». Например, многие православные «святые», призывали не просто устраивать гонения на инакомыслящих, но и убивать их, а также подвергать откровенно страшным пыткам. Стоит отметить, что ни одна из православных автокефальных церквей не только до сих пор не деканонизировала подобных «святых», но и даже не высказала официально своего несогласия с их призывами к массовым убийствам и пыткам. Является ли подобная позиция таких «святых» апостольским преданием? Если нет, то тогда почему в православии верят, что эти люди, призывавшие к столь страшным вещам, являлись носителями «апостольского предания»?



8. ПРИМЕРЫ, КОГДА «СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ» ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ПРОТИВОРЕЧИТ ПРЕДАНИЮ АПОСТОЛОВ 


1. Согласно преданию апостолов, последователи Иисуса Христа должны с уважением и любовью относится ко всем людям, независимо от того, разделяют ли они их взгляды или нет. Любить надо даже своих врагов. (Матф.22.36-39, Матф.7.12, Кол.3.14, Рим.13.9-10, 1Ин.2.9-10).  Православное же «священное предание» учит ненависти и насилию по отношению к не православным. Вот что говорит православное «священное предание» в лице широко почитаемого святого русской православной церкви — Иосифа Волоцкого:

«Еретика и отступника не только осуждать, но и проклинать следует, царям же и князьям и судьям подобает отправлять их в заточение и предавать лютым казням»  (Иосиф Волоцкий, Просветитель, слово 13).

«когда же увидим, что неверные и еретики хотят прельстить православных, тогда подобает не только ненавидеть их или осуждать, но и проклинать, и наносить им раны, освящая тем свою руку. Так повелевает сам святой (Иоанн) Златоуст, который пишет: поскольку мы говорим о хуле на Единородного Сына Божия, я теперь хочу просить вас об одном даре – чтобы вы наказывали всех появляющихся в городе хулителей. Если услышишь, что кто-нибудь на перекрестке или на торгу среди народа хулит Владыку Христа, подойди и запрети. Если же придется и побить его, не отвращайся – ударь его по щеке, сокруши его уста, освяти руку свою раной»  (Иосиф Волоцкий, Просветитель, слово 13).

«пусть узнают и жиды, и поганые еретики, что христиане – спасители государства, строители, заступники и учителя. Пусть узнают необузданные и развращенные жиды и еретики, что им подобает бояться Божьих рабов. Если и захотят они когда-либо говорить что-нибудь неподобное – пусть повсюду следят друг за другом, пусть и теней трепещут и пугаются, едва заслышав христиан»  (Иосиф Волоцкий, Просветитель, слово 13).

«Зачем же утверждать, что не подобает осуждать ни еретика, ни отступника? Ведь из сказанного понятно, что подобает не только осуждать, но и предавать лютым казням, и притом не только еретиков и отступников: и сами православные, узнавшие о еретиках или отступниках, но не предавшие их судьям, подлежат смертной казни» (Иосиф Волоцкий, Просветитель, слово 13).

«Поэтому все святые преподобные и богоносные отцы наши, пастыри и учители, умоляли благочестивых царей и князей, чтобы они истребляли еретиков.

Так, святые отцы Шестого Вселенского Собора обращались к благочестивому царю Юстиниану: А ты, царь, позаботься вот о чем: если какие-нибудь остатки эллинского или иудейского еретического зла попадут в зрелую пшеницу, искорени их, как сорняки – да будут они исторгнуты и да очистится церковная нива горячей любовью к Богу царей и властителей, превзошедших ревнителя Финееса и поразивших грех копьем.

Следуя этим божественным пророческим и апостольским писаниям и преданиям, благочестивейшие православные цари и святители посылали еретиков и отступников в заточение и предавали лютым казням. Первый великий царь, равноапостольный Константин, установил во всем своем царстве закон, что не верующие во Святую и Животворящую Троицу должны умереть самой злой смертью, а дома их отдаются на разграбление. И святые отцы Первого Собора не запретили этого»  (Иосиф Волоцкий, Просветитель, слово 13).

«преподобные и богоносные отцы наши, священноначальники и пастыри предавали еретиков и отступников смерти и лютым казням не оружием, но молитвой и силой, данной им от Бога. Если же какого-нибудь еретика или отступника следовало казнить, они не делали этого сами, но поручали это благочестивым православным царям, поставленным для наказания злодеев, по апостольскому писанию и по свидетельству священных правил, согласно гражданским законам, которые преподобные и богоносные отцы наши связали и соединили со священными правилами» (Иосиф Волоцкий, Просветитель, слово 13).


2. Согласно преданию апостолов, последователи Иисуса Христа не должны участвовать в войнах этого мира (Матф.5.9, Еф.6.12, Матф.5.44, 1Ин.3.10-12).  Православное же «священное предание» благословляет участие в войнах этого мира.

Так, Афанасий Александрийский в «Послании к монаху Амуну», которое было утверждено как общецерковное учение на VI и VII Вселенских Соборах, пишет:

«Убивать непозволительно, но истреблять неприятеля на войне и законно, и достойно похвалы; поэтому отличившиеся в бранях удостаиваются великих почестей, и им воздвигаются памятники, возвещающие об их заслугах»  (Афанасий Великий, святитель. Творения. М., 1994. Т. 3. С. 369.)


Димитрий Ростовский (святой в РПЦ МП), разъясняя учение Нагорной проповеди о любви к врагам, пишет:

«Не думай, слушатель мой, чтобы я повторил слова эти о тех врагах, которые воюют с нашим христианским отечеством и враждуют против нашей благочестивой веры… Тех не только нельзя любить, но даже необходимо выступать войной против них, полагая душу свою за христианское царство и целость Церкви»  (Димитрий Ростовский, святитель. Творения. СПб., б.г. С. 482.)

«война – священное дело для тех, которые принимают ее по необходимости – в защиту правды, веры, отечества» (Филарет Дроздов, святитель. Избранные труды, письма, воспоминания. М., 2003. С. 481.)

«на воинах и войнах часто видимое Бог являл благословение... у нас сколько князей прославлены мощами, кои, однако же, воевали. В Киево-Печерской лавре в пещерах есть мощи воинов. Воюют по любви к своим, чтобы они не подвергались плену и насилиям вражеским. Что делали французы в России? И как было не воевать с ними?» (Собрание писем святителя Феофана. М., 1899. Вып. 5. C. 208.)

«Когда мусульмане спросили у «святого равноапостольного» Кирилла, почему христиане участвуют в войнах, если Христос повелел им любить врагов, он ответил: «Христос, Бог наш, повелел нам молиться за обижающих нас и благоволить им; но Он же заповедал нам: нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15: 13). Поэтому мы терпим обиды, которые причиняете каждому из нас отдельно, но в обществе защищаем друг друга и полагаем свою жизнь за братий наших, дабы вы, увлекая их в плен, не пленили вместе с телами и души их, склоняя благочестивых к своим злым и богопротивным делам» (Цит. по: Барсов M. B. Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению Четвероевангелия. СПб., 1893. T. 1. C. 574.)


Со времени императора Константина и до наших дней, православная церковь освящала и благословляла практически все войны. Часто православной церковью инициировались кровавые карательные походы для истребления «еретиков». Например, после официального утверждения иконопочитания и «торжества православия», в 843 году в Малую Азию были посланы три сановника с огромным войском для расправы над еретиками павликианами. В результате этого похода было казнено сто тысяч человек. Людей топили, распинали на крестах, обезглавливали, насиловали, увечили. (История Визaнтии, М., 1967, изд. Нaукa, т.2, стр. 79)

В России же по требованию православной церкви организовывались карательные экспедиции для истребления стригольников, представителей т.н «жидовствующих», старообрядцев и мн.др. Также православная церковь постоянно благословляет войны между самими православными.  Например, император Василий Второй в 1014 году взял в плен 15 000 православных, исповедующих одну веру с ним, болгар и сделал то, чего не делали до него ни языческие, ни мусульманские, ни католические правители. Василий велел выколоть глаза 15 000 пленным, оставляя на каждых сто человек по одному поводырю лишенному одного глаза. В таком виде они пошли на родину к своему царю Самуилу, падая на камни, голодные, искалеченные. Когда царь Самуил увидел их, он не смог выдержать этой картины и умер.  А Василий Второй, получивший прозвище «болгаробойца», въезжая в Константинополь через золотые ворота, был встречен блестящей процессией священников и епископов и колокольным звоном множества церквей. (История Византии. М.,1967г. Изд. Наука т.2, стр 79,223) В последних военных конфликтах между Грузией и Россией, Украиной и Россией - православное духовенство благословляло православных на убийство православных с обеих воюющих сторон.


3. Предание апостолов учит, что последователи Иисуса Христа не от этого мира и не должны участвовать в политике (Ин.15.19, Ин.17.6,14,16, Ин.18.36, Лук.4.6. 1Ин.3.13). Православное же «священное предание» одобряет участие в политике и в борьбе за власть и этого мира:

«Мирская власть и священство относятся между собою, как тело и душа, необходимы для государственного устройства точно так же, как тело и душа в живом человеке. В связи и согласии их состоит благоденствие государства». (Основы социальной концепции Русской Православной Церкви)

«Существование христианских (православных) политических организаций, а также христианских (православных) составных частей более широких политических объединений воспринимается Церковью как положительное явление»  (см. V. Церковь и политика, РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ, ОТДЕЛ ВНЕШНИХ ЦЕРКОВНЫХ СВЯЗЕЙ)


4. Предание апостолов разрешает епископам (старейшинам) жениться и иметь детей. (1Тим.3.2).  Православное же «священное предание» запрещает допускать семейных людей к епископскому служению:

«Согласно 13-му правилу Трулльского Собора, обязательным для кандидатов является безбрачие»  (О порядке избрания кандидатов для рукоположения во епископский сан, официальный сайт Московского Патриархата http://www.patriarchia.ru/db/text/3695992.html)

Согласно Уставу Русской Православной Церкви - для ставленника в епископы обязательно пострижение в монашество (XV.10).


5. Предание апостолов запрещает какие бы то ни было высокомерные духовные титулы между христианами, и учит, что больший в христианском собрании должен быть для остальных слугой. (Матф.23.8-11). Все последователи Иисуса братья и сестры. Никто из них не должен возвышаться над остальными. (Мат 20.25-27).  Православное же «священное предание» одобряет высокомерные титулы и требует унижения и рабского преклонения перед лицами именуемыми «епископами», «иерархами», «святителями»..


6. Согласно преданию апостолов, епископ и пресвитер (старейшина) - это одна и та же должность  (Тит 1.5-7, Деян 20.28, Фил 1.1.) Православное же «священное предание» учит, что епископы и пресвитеры - это разные должности. Епископ имеет безраздельную власть над пресвитерами, дьяконами и «мирянами».


7. Согласно преданию апостолов, диаконы (Διακόνους - служители, слуги) это люди просто занимающиеся решением хозяйственных вопросов в общинах. (Деян.6.1-6).  Православное же «священное предание» учит, что диаконы - это лица, проходящее церковное «служение» на первой, низшей степени священства. Они помогают «епископам» и «священникам» в совершении «таинств» - машут кадилом, трясут репидой, канделябрами и т.д.


8. Православное «священное предание» делит христиан на «мирян» и «духовенство».  Предание апостолов не знает подобного деления. (1Пет.2.9)


9. Предание апостолов не знает такого вида «благочестия», как монашество.  Иисус никогда не учил чему либо подобному; наоборот, Он запретил своим ученикам покидать мир (Ин.17.11-15. 1Кор.5.10).  Православное же «священное предание» помещает монашество в особую касту избранных в церкви.  Более того, согласно учению православной церкви, посвящение в монахи рассматривается как причисление к «ангельскому чину» т.е на полном серьёзе и буквально - к ангелам. (см. Монашеский постриг как Таинство Церкви, священник Константин Польсков).


10. Предание апостолов проклинает служение идолам.  (1Ин.5.21, Откр.19.9-10, Откр.22.8-9, Матф.4.10, Ис.8.19). Православное же «священное предание» благословляет поклонение рисованным истуканам, ангелам, «богородице», умершим и неодушевленным материальным предметам.


11. Предание апостолов называет молитвой только личное обращение к Богу своими словами.  (Лук.11.1-4, Деян.4.24-30).  Православное «священное предание» называет молитвой повторяемые много раз мантры - заклинания, обращённые не только к Богу, но и к ангелам, «богородице», умершим и даже к материальным предметам - кресту, поясу «богородице» и т. д. (см. например, МОЛИТВЫ И АКАФИСТ СВЯТОМУ И ПРЕЧЕСТНОМУ ПОЯСУ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ).


12. Предание апостолов строго запрещает заимствование каких либо элементов из языческих религий (2Кор.6.14-18. 1Кор.10.20). Православная же религия была создана в 4 веке, в результате синтеза некоторых элементов христианства с язычеством и мистическими учениями Востока.



9. ИТОГ 


1. С середины 20 века "священное предание" в РПЦ МП эволюционировало из второго источника учения апостолов помимо Писания, в единственный источник веры, по отношению к которому Писание превратилось в его второстепенную составляющую. Писание объявляется не существующим в качестве самостоятельной единицы.

2. То, что подразумевается под слово «парадОсэйс» в Священном Писании - не имеет ничего общего с тем смыслом, который вкладывают в это слово представители православной и католической церкви.

3. Христианским писателям 2- 3 века было не известно такое понятие, как «священное предание», в качестве второго устного источника божественного откровения помимо Писания. Предание для апологетов, это учение апостолов, которое содержится в Писании.

4. Учение о «священном предании» было заимствованно рядом отцов церкви 4-5 века из двух источников -  раввинистического иудаизма и гностицизма.

5. «Священное предание» является неопределённым и искусственным понятием, границы которого не ясны даже для самих представителей православной церкви.

6. «Священное предание» может подвергаться совершенно противоположным интерпретациям. Существуют множество конфессий и групп, которые апеллируют к одному и тому же «священному преданию», к одним и тем же источникам, что и православие.

7. «Священное предание», как неопределенное понятие, у которого отсутствуют чёткие границы, которое противоречиво и само нуждается в сложном истолковании - не может выступать в качестве гарантии правильного толкования Священного Писания.

Протоиерей Сергей Булгаков признаётся:

«Священное Предание по тому или иному вопросу обычно не выражается в каком-либо общеобязательном постановлении церковном, подводящем итог борющимся мнениям (таковы постановления соборов), но содержит авторитетные мнения в различии их оттенков, а иногда и в противоборстве. Различие экзегезы, как и различие методов у церковных писателей, есть слишком общеизвестный факт, чтобы его игнорировать. Поэтому искание для себя связи и опоры в церковном предании, означает, скорее, творческое суммирование и внутреннее руководство.» (Православие, стр. 47).

Признанное здесь различие мнений и толкований в носителях церковного предания возвращает читателя Библии практически в ту же точку, в которой он был до знакомства с преданием. Все опять сводится к его собственному субъективному «внутреннему руководству», то есть к тому же индивидуализму в толковании.

8. Понятие «священное предание» по своей сути является спекулятивным, потому что у него нет объективных критериев. Церковь сама создаёт предание, определяет его состав и по необходимости корректирует его содержание.

9.  Чтобы понять, что такое «священное предание», любому человеку придётся не только «утонуть» в океане многотомных трудов различных деятелей церкви и в бесчисленных постановлениях соборов, но и разбираться в многочисленных противоречиях, которые они содержат. В отличии от так называемого «священного предания», Священное Писание представляет более простой и надежный путь к правильному истолкованию истины, выраженной в нём…

10.  Как видно, «священное предание» может подвергаться различным интерпретациям, совершенно по разному могут определяться его границы и в нём можно находить опору для противоречивых учений, в зависимости от конфессиональных и личных предпочтений. 

11. Понимание предания, как проповеди Писания, основывается на том понимании, которому учили апостолы Христа, и по сути дела является более ранним, чем сложившийся в более поздний период учение о «священном предании» в католической и православной церкви.