Христианство до Никейского собора не исповедовало догмат о Троице

В Еврейских Писаниях нет Троицы. Может быть, было рано открывать “истину” о себе? Тогда Троица наверняка должна появиться в Греческих Писаниях.

Если вы читали Греческие Писания, то, конечно, не встретили там таких выражений, как “Я – Троица и под сим именем меня будут знать поколения” или вообще самого слова "Троица". Честный анализ этой темы, ограниченный областью поиска Греческими Писаниями, приводит к таким заключениям:

«Богословы соглашаются, что в Новом Завете нет ясно высказанного догмата о Троице» («The Encyclopedia of Religion»)

«Писатели Нового Завета... не сформулировали официальный догмат о Троице и не изложили ясное учение о том, что в одном Боге три равносущих божественных лица. [...] Мы нигде не найдем никакого догмата о трех отдельных божественных лицах, существующих и действующих в одном Божестве» (Эдмунд Фортман)

«В Новом Завете нет ни самого слова „Троица“, ни ясно выраженного догмата о ней» (Новая британская энциклопедия)

«Что касается Нового Завета, в нем не найти реального догмата о Троице» («Epochen der Dogmengeschichte», Бернхард Лозе)

«В Н[овом] З[авете] нет изложенного догмата о Троице. „В Библии нет ясно выраженного утверждения, что Отец, Сын и Святой Дух одинаковы по сущности“» («The New International Dictionary of New Testament Theology», слова протестантского богослова Карла Барта)

«Иисус и Павел были, очевидно, не знакомы с догматом о троице... они ничего не говорят о нем» («Origin and Evolution of Religion», слова Профессора Йельского университета Вошберна Хопкинза)

«Иисус Христос никогда не упоминал о таком явлении, и нигде в Новом Завете не появляется слово „Троица“. Эта идея была принята Церковью только через триста лет после смерти нашего Господа» («The Paganism in Our Christianity»)

Проследив хронологию событий, мы не заметили четко выраженного догмата о Троице ни во времена до Моисея, ни после него, ни ко времени полного собрания библейских книг в канон. Библия – это уже цельное основание для учений христианства. Однако, мы пойдем в исследовании дальше по хронологическому пути, чтобы встретить ту первую точку передачи эстафеты догмата о Троице, после которого этому стали учить. Что мы замечаем в учениях самых первых христиан, которые изучали Библию и проповедовали после завершения написания Библии?

«В раннем христианстве не было такого ясного догмата о Троице, какой был позднее разработан в символах веры» («The New International Dictionary of New Testament Theology»).

«Первые христиане, однако, сначала не думали применять идею [о Троице] к своей собственной вере. Они были преданы Богу Отцу и Иисусу Христу, Сыну Бога, а также признавали... Святой Дух; но не было представления о том, что эти три составляют реальную Троицу, будучи равносущими и едиными в Одном» («The Paganism in Our Christianity»).

«Сначала христианской вере не была присуща идея о Троице... Как видно из Н[ового] З[авета] и других христианских писаний ранних времен, идеи о Троице не было ни в апостольские времена, ни сразу после них» («Encyclopædia of Religion and Ethics»).

«Формулировка „один Бог в трех Лицах“ прочно закрепилась и окончательно вошла в христианскую жизнь и вероисповедание лишь в конце IV века. [...] Среди учений Апостольских Отцов не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало подобное умонастроение или перспективу» («Новая католическая энциклопедия»).

Здесь мы встретили упоминание рубежного времени? Было ли какое-то особое событие в четвертом веке, которое сформировало эстафету? Возможно, кто-то вспомнит из истории, что в одно время особую роль в распространении христианства вдруг стали играть богатые и влиятельные люди. Еще недавно эти самые люди чинили христианству препятствия и вдруг – сам римский император, бог империи, стал меценатом христианства. Может быть где-то здесь и началось умозрительное хитросплетение, которое таинственным образом было зачато и родилось? Что ж? Посмотрим. Если вы изучали историю развития христианства, то вам, возможно, бросился в глаза такой скачок после вполне определенной хронологической черты – так называемого Никейского собора. Приблизившись к этой черте и упомянув о ней, давайте настроим свой прибор исследователя в фокус непосредственно предшествующий этой черте.

До того, как христиане прошли рубеж от преследуемых до властных повелителей до Никейского собора, появились сильные проповедники...

Одним из них был Юстин Мученик, который умер приблизительно в 165 году н. э. В своих учениях об Иисусе Христе, применительно к периоду времени до его жизни на земле, он называл его сотворенным ангелом, который “отличен от Бога, сотворившего все”. Юстин учил тому, что Иисус занимает положение, уступающее Богу и «никогда не делал ничего за исключением того, что Творец... желал, чтобы он сделал или сказал».

Еще одним видным учителем того времени был Ириней. Дата его смерти – примерно 200 г. н. э. Относительно дочеловеческого периода жизни Иисуса он учил, что Иисус существовал отдельно от Бога и подчинялся ему.

Чему учил Климент Александрийский, закончивший свой путь приблизительно в 215 году н. э.? Бога он называл “несотворенным, вечным и единым истинным Богом” и тому, что сын “стоит следом за единственно всемогущим Отцом”.

Тертуллиан (дата смерти ок. 230 г. н. э.) писал: “Отец отличается от Сына, так как он больше; как тот, кто порождает отличается от того, кто порожден; тот кто посылает, отличается от того, кто послан” и “Было время, когда Сына не было (…) Прежде появления всего остального Бог был один”.

Ипполит (дата смерти ок. 235 г. н. э.) учил, что Бог – “это один Бог, первый и единственный, Творец и Господь всего”, и он “не имел ничего, равного ему по времени, но он был Один, сам по себе; который, пожелав, создал то, чего раньше не было”.

Ориген (дата смерти ок. 250 г. н. э.) учил, что “Отец и Сын – это две личности… два существа, что касается их сути” и “по сравнению с Отцом [Сын] очень малый свет”.

Какой можно сделать вывод? Вот к какому пришел один исследователь этой темы, Алван Ламсон:

«Распространенное сегодня учение о Троице... не находит поддержки в словах Юстина [Мученика]: и это наблюдение можно отнести ко всем доникейским Отцам, то есть ко всем христианским писателям трех столетий после рождения Христа. Правда, они говорят об Отце, о Сыне и... о святом Духе, но не как о равносущих, не как об одном существе, не как о Троих в Одном, как это признают сегодня те, кто верит в догмат о Троице. Верно как раз противоположное» («The Church of the First Three Centuries»). 

Поэтому, мы не ошибемся, если скажем, что до Никейского собора учение о Троице не было ясно сформулированным и вообще распространенным учением христианства. Подчеркнем эту мысль: уже существовало вполне сформированное христианство на основе полностью законченной Библии, а Троица была не известна.