"Истинный Бог и жизнь вечная" - Отец или Сын? (1 Иоанна 5:20, 21)

... мы знаем, что Сын Бога пришёл и дал нам понимание, 
чтобы мы познавали истинного. И мы в истинном, 
в его Сыне Иисусе Христе. Этот - истинный Бог и жизнь вечная. 
Дети, храните себя от идолов.

Приблизительно так можно дословно перевести с греческого языка заключительные слова первого письма Иоанна (1 Иоан 5:20, 21). Они имеют большую значимость для всех христиан, так как указывают единственный путь к вечной жизни. Но, как часто бывает с текстами, допускающими более чем одно толкование, эти слова представляют доктринальный интерес также для тринитариев, которые относят слова "истинный Бог и жизнь вечная" к ближайшему антецеденту местоимения "этот" - к Иисусу Христу.

Почему это не так, хорошо объяснялось в "Сторожевой Башне" от 15 октября 2004 года. Ввиду ограниченного объема, в той статье невозможно было рассмотреть все возможные доводы "за" и "против". Зато было ясно показано, что грамматика позволяет, а богословие требует отнести эпитеты "истинный Бог и жизнь вечная" к более раннему антецеденту - Отцу Иисуса, Богу Иегове.

Мне удалось лично просмотреть все 200 мест в греческих писаниях, где используется указательное местоимение мужского рода "этот" (ουτος, утос), что позволит глубже рассмотреть остальные аргументы тринитариев касательно 1 Иоанна 5:20. И все же я не претендую на то, чтобы всесторонне осветить тему, поскольку разногласие возникло еще во времена борьбы с арианством, и за прошедшие столетия об этом было сказано немало.

Исключение из правил грамматики?

Иногда со стороны оппонентов можно встретить снисходительное признание, что грамматика в виде исключения позволяет отнести утос к отдаленному антецеденту (Отцу), но что грамматическим правилом является связь местоимения с ближайшим антецедентом (Сыном). Дальше они справедливо рассуждают, что исключение не отменяет правило, и те несколько стихов, которые свидетели Иеговы приводят в пример, ничего не меняют, так как являются исключением. Таким ходом рассуждений тринитарная интерпретация представляется как наиболее вероятная с грамматической точки зрения.

Заблуждение состоит в том, что вышеупомянутого грамматического правила не существует, и обе интерпретации являются равновозможными, пока речь идет исключительно о грамматике. Например, авторы труда "Thayer's Greek Lexicon" выводят отдельное правило (а не исключение) употребления слова утос:

I. 1. c. [утос] относится к главному, хотя и более удаленному подлежащему в предложении (Winers Grammar, § 23, 1; (Buttmann, § 127, 3)): Деян 4:11; 7:19; 8:26; [...] 1 Иоан 5:20 (где οὗτος (многие) ортодоксальные толкователи ошибочно относят [...] к ближайшему предшествующему подлежащему, Христу); 2 Иоан 1:7.

Открыв справочник по грамматике Винера на указанном месте, в самом введении к употреблению указательных местоимений мы читаем:

Местоимение οὗτός иногда относится не к ближайшему, а к более отдаленному существительному, которое следует считать основным предметом, наиболее близким писателю психологически, предстающим в его сознании более ярко, чем все остальные. [...] 1 Иоан 5:20, οὗτός ἐστιν ὁ ἀληθινὸς θεὸς, именно ὁ θεὸς, - не Χριστὸς (ближайший предшествующий), как считали ранние теологи из догматических соображений.

 Лиделл и Скотт соглашаются с этим: "...но οὗτος иногда указывает не на [...] ближайшее, а на важнейшее".

Это же правило приводится в вышеупомянутой Сторожевой Башне, в изложении Дэниэла Уолласа:* "...то, что может быть ближайшим антецедентом в контексте, может и не быть таковым в сознании автора".

И вот тут к грамматике следует добавить экзегетику - правила толкования. Как определить, кто в сознании автора является главным, когда мы читаем повествование? Хорошим ориентиром может послужить контекст. В нашем примере, в 1 Иоанна 5:20 акцент делается не на отношениях с Сыном, а на отношениях с Отцом (истинным), возможным благодаря Сыну.  Этот факт может указывать на то, что в сознании Иоанна истинный занимал ведущую роль (сейчас я говорю только о синтаксисе, а не о богословии), и тогда следует применить правило отнесения утос к отдаленному, но более важному антецеденту - истинному.

Неопытному читателю может быть сложно вникнуть в вышеизложенные тонкости. Поэтому я приведу простую аналогию, которая хорошо иллюстрирует бессилие чистой грамматики в нашем случае. В греческом языке местоимение утос (этот) было почти эквивалентом нашего "он". В предложении "по дороге домой Петя зашел к Толе, потому что он нуждался в помощи", часть читателей сейчас прочла, что в помощи нуждался Петя, а другая часть - что Толя. Только дополнительная информация из контекста с расстановкой смысловых акцентов помогла бы провести экзегезис и решить, к кому же относилось местоимение "он".

Еще немного статистики... В одних только книгах Иоанна я нашел 9 мест, где местоимение утос относится к отдаленному антецеденту: Иоан 1:30, 41; 4:47; 6:46, 71; 9:33; 1 Иоан 2:22; 5:6; 2 Иоан 1:7. Это слишком много, чтобы быть исключением из правил... Примечательно, что только в письмах Иоанна такое употребление встречается чаще, чем в связи с ближайшим антецедентом - три раза против одного (2 Иоан 1:9; при этом мы не учитываем обсуждаемый стих).

Некоторые источники могут создавать впечатление, что подавляющее большинство авторитетных библейских грамматистов считают Иисуса тем, кто назван "истинный Бог и жизнь вечная", и только единицы отступают от этой позиции. Это не так. Хотя я не составлял детальный список, но с уверенностью могу сказать, что соотношение сторон в этом вопросе близко к 50/50, независимо от конфессиональной принадлежности. Даже есть данные о перевесе в сторону ученых, которые относили утос к Отцу, в определенный период истории. Вот как об этом высказались Иоганн Петер Ланге и Филипп Шафф:

"Под влиянием христологических споров и с оглядкой на арианскую ересь, к которой присоединилось большинство современных антитринитариев, могло быть естественным относить οὗτός к Сыну, но дисциплина грамматики и языка требует от нас отнести [οὗτός] к Отцу (такого взгдяда придерживалось большинство современых комментаторов, начиная с Хофманна и Шрифбевейса [...], и заканчивая Сандером, Эбрардом, Бессером и Стиром [...]). Построение фразы, взятой отдельно, может навести нас на мысль о Христе, но если внимательно рассмотреть внутреннюю структуру мысли, в которой Отец главный, а Сын - просто Посредник, мы увидим, что это не так". - A commentary on the Holy Scriptures: critical, doctrinal, and homilectical, with special reference to ministers and students, vol. 9, ссылка. (Смотри также высказывания тринитарных богословов ниже.)

Тавтология?

Пожалуй, главным аргументом тринитарных комментаторов является кажущаяся тавтология, возникающая в случае отнесения эпитета "истинный Бог и жизнь вечная" к Отцу, который перед этим дважды называется "истинным". Выглядит приблизительно так: "истинный - это истинный Бог". Альберт Барнз даже иронично спрашивает: "Мыслимо ли, что вдохновленный человек серьезно утверждает, причем с большой торжественностью, как если бы это была истина огромного масштаба, что истинный Бог - это истинный Бог?"

В том виде, как это представил Барнз - конечно немыслимо, но так, как это выразил Иоанн - вполне допустимо. Потому что Иоанн, как мы видим, не произносит трюизм "истинный Бог является истинным Богом", а пишет так: "мы в единстве с истинным... он есть истинный Бог и жизнь вечная". Так, предикативы "истинный Бог" и "жизнь вечная" уточняют и сообщают нам нечто новое о подлежащем "истинный". 

Истинный может означать многое: правдивый, надежный, действующий в согласии с истиной или настоящий (в противопоставление ложному). Из всех перечисленных значений словосочетание истинный Бог заключает в себе последнее, противопоставляя Бога ложным богам. И это логически подводит читателя к последующему предостережению "хранить себя от идолов". Поэтому повторение Иоанна осмысленно и целесообразно. (Здесь может быть еще одна причина, почему Иоанн прибегает к повторению "истинный - это истинный Бог и жизнь вечная": чтобы напомнить читателю слова самого Иисуса Христа в Иоанна 17:3 и подчеркнуть их важность. Но об этом чуть позже.)

На самом деле, любой, кто прибегает к аргументу о тавтологии, должен объяснить, почему Иоанн во втором письме допускает подобную "тавтологию": "Потому что много обманщиковвышли в мир, которые не признают Иисуса Христа, пришедшего в плоти. Этот (утос) есть обманщик и антихрист" (2 Иоан 1:7, дословно). Получаем утверждение "обманщики - это обманщик"...** но станет ли кто-то в этом случае относить местоимение утос к ближайшему антецеденту (Иисусу Христу) лишь потому, что ему что-то кажется тавтологией?

"Вечная жизнь"

Справедливо замечено, что в евангелии от Иоанна по меньшей мере дважды Иисус метафорически называет себя "жизнью" (Иоан 11:25; 14:6). Эта метафора также прослеживается в начале первого письма Иоанна, где в одном и том же стихе Иисус один раз  назван "жизнью" и (кажется) один раз - словосочетанием "вечная жизнь" (1 Иоан 1:2). Отсюда тринитарии делают вывод, что в 1 Иоанна 5:20 "истинный Бог и жизнь вечная" - это тоже Иисус. Но должны ли мы заключить, что, раз Иегова больше нигде не назван "жизнь вечная", этот эпитет не может относиться к нему в 1 Иоанна 5:20? Это слабый аргумент. Почему?

Заметим, что Иисус Христос, если и назван "вечной жизнью", то лишь однажды, и только в первом письме Иоанна (1:2). В остальных местах о нем говорится как о посреднике, через которого люди получат вечную жизнь. Нет ничего нелогичного в том, чтобы в одном письме назвать и Сына, и Отца одним титулом, учитывая то, что для достижения вечной жизни необходимы отношения как с тем, так и с другим. Это требование красной нитью проходит через первое письмо Иоанна... и не только.

Вернемся к предположению, что 1 Иоанна 5:20 мысленно отсылает читателя к Иоанна 17:3, где сказано: "Чтобы иметь вечную жизнь, необходимо приобретать знания о тебе, единственном истинном Боге, и посланном тобой Иисусе Христе". Такая связь очень вероятна, особенно если учитывать, что евангелие и послания Иоанн написал приблизительно в одно время.***  Взглянем пристальнее: эти два стиха объединяет...

• ... использование титула "истинный Бог"
• ... требование приобретать знания об истинном Боге и его Сыне
• ... приобретение знаний как условие для вечной жизни

Если Иоанн действительно держал в уме Иоанна 17:3, когда писал вступление и заключение своего первого письма, тогда это хорошо объясняет, почему он мог назвать как Отца, так и Сына одинаковым эпитетом "вечная жизнь".

Другие аргументы

Отступая от главной цели своего учебника по грамматике и вдаваясь в богословие, Дэниэл Уоллас делает ряд замечаний, которые нельзя оставить без комментариев: 

Похоже, что указательное местоимение утос в Евангелии и посланиях от Иоанна имело богословскую значимость.¹ В частности, приблизительно из семидесяти случаев, где утос ссылается на личность, в сорока четырех случаях (почти две трети) оно относится к Сыну. Из оставшихся примеров, большинство подразумевает некоторого рода реальную связь с Сыном.² Что особо значительно, так это то, что оно никогда не ссылается на Отца. 

Принять всерьез предположение, что утос (равно как и пресловутое эго эйми) имело некую богословскую значимость, может либо тот, кто никогда лично не рассматривал все примеры употребления этих слов у Иоанна, либо очень предвзятый человек. Например, это указательное местоимение, помимо Иисуса, применялось к Иоанну Крестителю, исцеленному слепому, Иуде Искариоту, приближенному царя, и антихристу. Даже применительно к Иисусу его иногда употребляли люди, еще не верившие в его мессианство, и фарисеи. Это напрочь отметает любую богословскую коннотацию в местоимении утос.

Включая случаи, где в книгах Иоанна  утос применяется к неодушевленным предметам и понятиям, я подсчитал, что к Иисусу оно применяется 28 раз, а к остальным антецедентам - 26 раз, что тоже лишает всякого смысла предположение о сакральности данного слова. Даже если к Иисусу оно применяется чаще, чем к другим людям - это лишь потому, что евангелие - книга об Иисусе, и он фигурирует там как главное действующее лицо.

А вот это утверждение Уолласа заслуживает отдельного внимания: "Что особо значительно, так это то, что оно [утос] никогда не ссылается на Отца." Если мы говорим о сочинениях Иоанна, то данное утверждение верно (не учитывая 1 Иоанна 5:20). Такая картина обусловлена тем, что в большинстве иоанновых отрывков, повествующих об Отце, утос было бы просто избыточным или неуместным. Кроме 1 Иоанна 5:7, я не нашел у Иоанна текстов, упоминающих Бога наряду с кем-то, от кого требовалось бы отличить Бога как главный объект повествования.****

Но по крайней мере в одном месте, в книге Деяния 17:24, утос применяется к Богу, поскольку назвать Бога "этот" было уместно при тех обстоятельствах и для той аудитории, к которой обращался Павел. Следовательно, 1 Иоанна 5:20 - не уникальное место в НЗ, где местоимение утос относится к Богу, Отцу. Если так выразился Лука, то почему позже этого не мог сделать Иоанн?

Заключение

Как мы увидели, чистая грамматика неспособна ответить на вопрос, кого Иоанн назвал "истинный Бог и жизнь вечная" - грамматически обе версии равновероятны. Аккуратный экзегетический анализ контекста с учетом смысловых акцентов больше располагает к тому, что истинный Бог - это истинный, о котором Иоанн говорит чуть раньше. Наконец, богословский аспект - понимание центрального учения Библии о том, кто является истинным Богом, в сочетании со словами Иисуса в Иоанна 17:3 - лично для меня окончательно решает вопрос: "истинный Бог" - это Иегова, Отец Иисуса Христа, первостепенный источник вечной жизни.

___________________________

* При этом дальше, когда речь идет о 1 Иоанна 5:20, сам Уоллас сильно склоняется к тринитарному толкованию.

** Интересно, что во 2 Иоанна 7 с грамматической точки зрения у местоимения есть только один антецедент, согласованный в числе - Иисус Христос, но богословие настолько не допускает связи с этим антецедентом, что мы истолковываем слово "обманщик" как собирательный образ, объединяющий в себе прежде упомянутых "обманщиков". И с этим толкованием согласны все комментаторы, несмотря на то, что оно представляется намного более проблематичным, чем 1 Иоанна 5:20.

*** (На такой параллели настаивал также библеист Генри Алфорд). В Иоанна 17:3 вечная жизнь фактически отождествляется с приобретением знаний о Боге и Иисусе Христе. Там используется та же грамматическая конструкция, что и в Иоанна 15:12, со словом ауте (эквивалент местоимения утос в женском роде). Поэтому Иоанна 17:3 можно передать так: "Вот (букв. "эта", ауте) вечная жизнь: приобретение ими знаний о тебе, единственном истинном Боге, и посланном тобой Иисусе Христе".

**** Тем более нет мест, где приближенное утос (этот) можно было употребить в адрес Бога в самом естественном смысле, как бы указывая на того, кто находится рядом. Зато у Иоанна по отношению к Богу неоднократно встречается удаленное указательное местоимение экейнос (тот). - Иоан 1:33; 5:19; 8:42 и др.

---------------------
1) Брук Весткотт (тринитарий):
"Пока речь идет о грамматической конструкции предложения, местоимение (οὗτός) может относиться либо к "Истинному», либо к «Иисусу Христу». Однако, самым естественным было ссылаться не на ближайшее подлещащее, а на доминирующее в сознании апостола (ср. 1 Иоанна 2:22; 2 Иоанна 7; Деяния 4:11; 7:19). Очевидно, что «Его Сын» упоминается как продолжение описания «Истинного». Таким образом, местоимение подхватывает тему откровения, изложенную в предшествующих словах [...]: Это Существо - этот Истинный, который открывается через Сына и в нем - есть истинный Бог и жизнь вечная. Другими словами, только откровение Бога как Отца через Христа (ср. 1 Ин 2:22[в]) может удовлетворить и удовлетворяет потребности человека. Знать Бога как Отца - и есть жизнь вечная (Ин. 17:3), поэтому Христос открыл Его (1 Ин 1:2)". - B. F. Westcott, The Epistle of St. John: The Greek Text with notes and Essays

2) Мюррей Дж. Харрис (другой ученый-тринитарий) в своем 13-страничном анализе 1 Иоанна 5:20 заключает:
"Хотя, конечно, возможно, что утос - это отсылка к Иисусу Христу, несколько сходящихся линий доказательства указываю, что вероятный антецедент - это "истинный", Бог Отец. Этой позиции (утос = Бог [Отец]) придерживаются многие комментаторы, авторы общих исследований, и - что самое примечательное - грамматисты, выражающие свое мнение по данному конкретному вопросу". - Murray J. Harris, Jesus as God, p. 253, Baker Book House, 1992.

3) Джон Стотт (тринитарий):
"Последнее предложение стиха 20 гласит: "Он есть истинный Бог и жизнь вечная". К кому относится [слово] "он"? Выражаясь грамматически, [местоимение] обычно относится к ближайшему предшествующему подлежащему, в данном случае к его Сыну Иисусу Христу. Если так, это было бы самоым недвусмысленным утвержденим о божественности Иисуса Христа в Новом Завете, которое поборники ортодоксии поспешили бы использовать против ереси Ария. Лютер и Кальвин приняли эту точку зрения. Конечно, это отнюдь не невозможная интерпретация. Тем не менее, "наиболее естественна ссылка" (Весткотт) на "истинного". Таким образом, три упоминания "истинного" относятся
к одному лицу - к Отцу - и в словах, очевидно служащих заключительным повторением, делаются дополнительные утверждения о том, что именно этот Бог, открытый Иисусом Христом, есть истинный Бог и жизнь вечная. Точно так же, как он есть "свет" и "любовь" (1:5; 4:8), он еще и "жизнь", являясь единственным источником жизни (Ин. 5:26) и дарителем жизни через Иисуса Христа (11). Весь стих сильно напоминает Иоанна 17:3, потому что там, как и здесь, вечная жизнь определена в терминах познания о Боге [...]". - John W. Stott, Tyndale New Testament Commentaries: The Letters of John (Revised Edition), (Grand Rapids: Eerdmans, 1998), pp. 197-198.



Оригинальные сноски по цитате из Уолласа:

1 Благодарность д-ру Гаррису (Dr. W. Hall Harris) за то, что он обратил мое внимание на возможное значение указательного местоимения в произведениях Иоанна.
2 Если этот способ употребления обусловлен богословски, то автор не вполне последователен, поскольку существует несколько текстов, которые совершенно не соответствуют данной модели (например, Ин. 6:71; 1Ин. 2:22). [...]

Оригинал статьи:  https://bibleapology.blogspot.com/2013/02/blog-post_19.html